Темный дождь

Оторвавшись от глазка, Костя тихо двинулся к окну — единственному выходу из номера в этот момент. Аккуратно открыв окно, Костя начал расценивать, сможет ли он спуститься, не переломав себе ноги. Он находился на четвертом этаже, поэтому последовал закономерный ответ — да, мог. Щелчки становились все громче, значит уже не так скоро они ворвутся внутрь, схватят или даже убьют журналиста. Нужно было решать быстро. Тогда Костя придумал нечто безумное. Молниеносно подпрыгнув к постели, он одним движением смел с кровати одеяло с наволочкой и простыней. Подпрыгнув к окну, его руки начали судорожно высовывать из наволочки голое одеяло. Далее Костя начал завязывать все три этих вещи друг с другом. На это у него ушло секунд двадцать, которые, с его стороны, казались вечностью. Затем, привязав один конец к ручке окна, другая была выброшена наружу. До вхождения людей оставались считанные секунды. Не размышляя лишний раз, журналист перелез карниз, держась за импровизированную веревку. Жадно хватаясь за ткань, он приспустился чуть ниже, таким образом, оказавшись на номер ниже своего. Окна оказались закрыты, поэтому пришлось зацепить одно из них ногой, отодвинув в сторону. В номере же послышался треск, за ним последовали многочисленные топтания. Костя воображал, что вот сейчас к нему подойду к окну и срежут веревку. Его руки уже изрядно болели, никогда еще ему не приходилось так прилагать усилия, как в этот момент. Наконец левая нога легла на подоконник нижнего этажа. Другая сделала то же самое. А когда ноги переняли на себя вес тела, только тогда Костя отпустил «канат».

Когда неизвестные ворвались в номер, внутри никого не оказалось. Первым делом, они увидели открытое окно с привязанной простыней. Один из них подбежал к нему, выглянув наружу, но внизу никого не оказалось. Для них журналист успел убежать, ведь сегодня стоял плотный туман, за которым трудно было что-либо разглядеть. Сообщив про это своим, толпа быстро вышла из комнаты, прошли по коридору и, выйдя на улицу, рассредоточились по всему поселку в поисках пропавшего москвича.

Когда Костя упал на пол номера снизу, ему показалось, что вот-вот его схватят, но этого не произошло. Наверху снова послышались шаги. Они перешли на другую сторону, видимо в коридор, затем начали быстро стихать, пока мир снова не погрузился в блаженную тишину.

Журналист продолжал лежать на спине. Все его тело покрылось потом, а сердце чуть ли не выскакивало из груди. Журналист пролежал минут десять, пока дыхание полностью не восстановилось и страх не ушел. Приподнявшись на локтях, он сел на кровать, пытаясь прийти в себя. Здесь он был в безопасности. Пока что.

Номер, в котором он оказался, ничем не отличался от его собственного, кроме картин, расположения стола и ковра. У него было желание лечь в эту же постель и снова оказаться в забытие. Может даже почувствовать те же ощущения, полученные в прошлом сне. А может ему и вовсе проще было умереть. Эта мысль понравилась журналисту и, в то же самое время, испугала его самого:

«До чего же я докатился?»

Костя вышел в коридор. Выйдя на лестничную площадку, журналист вышел в вестибюль. На стойке регистрации никого не было. И в голову Кости появилась идея, словно пуля, влетевшая ему в лоб. Обойдя стойку, он оказался у темного прохода в то самое темное помещение, из которого постоянно выходила та самая старушка. Войдя внутрь, оказалось, что комната все же освещена, но крайне тускло. Это было пустое помещение, лишь в углу стояло кресло перед телевизором, показывающим белый шум. С каждым шагом к креслу, шум становился все громче, а подойдя ближе, стало понятно, что в нем сидела та самая старушка. Ее глаза, такие же какие были у Игоря, слепо взирали на экран, словно завороженные. Костя поводил ладонью перед ее затуманенным взором, но ни она, ни ее зрачки никак на движение не среагировали. Эту старушку, прямо как Игоря, зомбировали. Значит Накуплев возможно работал на Евгения, даже не отдавая себе в этом отчет. А что, если большая часть из них, тоже являются такими вот зомби? Костя решил не прерывать вещание. Оставив старушку, он вышел из помещения, обратно в вестибюль и быстро вышел из гостиницы, намереваясь больше никогда туда не возвращаться.