"Тёмный фаворит" <br />Особый случай

Иван Кочергин был взбешён проигрышем

своей серой красавицы. Разумеется, винил он в

этом не себя, а наездника. С конюшни Полянского

Зиму он забрал. Но пока раздумывал кому её

передать прошло лето, бега на всех российских

ипподромах закончились... К началу зимнего

бегового сезона кобыла успела хорошо отдохнуть

от непомерных нагрузок предыдущих лет. К тому

же попала она в очень хорошие руки: к Андрею

Чернову, одному из потомков легендарного

наездника Семёна Чёрного-Дрезденского. В

январе-феврале 1884 года Зима блестяще бежала

на Семёновском ипподроме, где выиграла три

крупнейших приза, в том числе Императорский...

Сколько людей - столько и мнений. Часть

беговой публики, принялась осуждать не

Кочергина, а Полянского:

- Не так, Петька, кобылу работал. Раздёргал

её.

- А вы чего хотели? Он десять процентов

призовых имел. Вот и советовал хозяину ни

одного приза не пропускать.

- Да разве это ездок?! Кроме Зимы у него

отродясь резвачей не было.

Подобные разговоры смолкли только после

того, как в руках Полянского резво побежала

вороная голицынская Улыбка, которая по первой

194

же езде взяла «Приз памяти графа Орлова-

Чесменского».

Теперь, те же самые люди, восторженно

цокали языками:

- Да... Полянский это наездник. Золотые

руки...

В этом отношении за сто тридцать лет

ничего не изменилось. Любят у нас поливать

грязью вчерашних любимцев, а потом снова

восторгаться ими. И не только к бегам это

относится...

Как и предполагал Малинин, 31 июля

оказалось чёрным днём для букмекеров. Многие

понесли большие убытки. Кроме Мишки Кацмана

и тех, кто работал от него. Когда к ним приходили

подставные, через которых Дубецкий и Зарудный

сделали крупные ставки, их уже ждали сыщики.

Они брали «счастливчиков» под белы руки и

везли в сыскное. После разговора с Муравьёвым

все

предпочитали

забыть

о

выигрыше.

Радовались, что хоть не задержали, как

пособников мошенников...

Купца Грачёва приятели стали было

убеждать, что деньги по проигранному пари

можно не платить.

- Ведь этот моряк мошенником оказался!

Грачёв презрительно поморщился:

- Да хоть хлыстом или содомитом. К

нашему с ним спору это отношения не имеет.

Какое ещё жульничество, когда Витязь благодаря

195

своей силе, да золотым рукам Васьки Ефремова

выиграл?!

Он добился встречи с арестованным

Котовичем и выяснил, кому из его близких

передать причитающиеся деньги.

Для Митрофана Грачёва честное купеческое

слово было законом. Позднее выполнил он и

давний обед - построить дом, как две капли воды

похожий на «Казино де Монако». Дом этот

сохранился до наших дней. Находится он на

севере Москвы в парке «Грачёвка»...

Пожалуй, пора перенестись из Москвы в

северную столицу.

В апреле 1884 года в Санкт-Петербургском

окружном суде слушалось дело группы лиц по

обвинению

в

профессиональном

шантаже,

мошенничестве и ряде других преступлений. На

скамье

подсудимых

оказались

Дубецкий,

Зарудный, Корнилов, Грязнов, Котович и

Рабутовский. Все они были признаны виновными

и приговорены кто к ссылке, а кто и к тюремному

заключению.

Бульварная пресса сразу окрестила этот

процесс «Делом о «Чёрной банде». «Судебная

газета» и другие солидные издания писали, что

столь грозного названия Дубецкий, Зарудный и их

подельники не заслуживают. Однако признавали

уникальность процесса. Ведь в юридической

практике Российской империи до тех пор не было

196

случаев, когда судили за шантаж. «Чёрная банда»

создала прецедент.

Ходило много слухов о связях Дубецкого и

Зарудного в высшем обществе, редакциях газет и

журналов, сыскной полиции. Поговаривали и об

их тесном сотрудничестве с секретной полицией.

Вполне возможно. Департамент полиции МВД

Российской империи, как и спецслужбы других

государств, шантажа не чурался.

Косвенно подтверждают связи «Чёрной

банды» с секретной полицией и кое-какие

документы сохранившиеся в архивах.

В мае 1887 года на имя Главного

начальника Собственной Его Императорского

Величества

охраны

генерал-адъютанта

П.А.Черевина поступило из Берлина письмо от

Дубецкого, который отсидев три года в тюрьме,

уехал за границу. Оно слишком длинное, чтобы

приводить

его

полностью.

Ограничимся

выдержками:

Священной жизни монарха угрожает

опасность... Я послал об этом два заявления в

Департамент полиции, но никакого ответа не

получил... Я вошёл в круг крамольников, я могу

стать во главе их, для того, чтобы раскрыть их

адский замысел... Я был на заседании этих

негодяев. Постановлено непременно лишить

жизни Государя. В Москве только ему не