"Тёмный фаворит" <br />Особый случай

Виндрик. - Деньги хранились в платяном шкафу.

Может их моль скушала?

О поимке шайки фальшивомонетчиков

много писали германские и русские газеты. Но

репортёры уголовной хроники не знали об одной

любопытной подробности. Виндрик водил дружбу

с берлинскими социалистами. Сидя с ними по

вечерам в пивной, он любил порассуждать о

путях

развития

мирового

и

русского

революционного движения. Согласно донесениям

осведомителей, Виндрик причислял себя к

сторонникам цивилизованных форм борьбы -

просвещение

пролетариата,

создания

профессиональных союзов. Однако говоря о

России, всегда заявлял:

- А в этой варварской стране допустимы

любые формы и методы: пропаганда, террор,

заговор, вооружённое восстание.

За несколько дней до ареста немецкие

социалисты

потребовали,

чтобы

Виндрик

отчитался о том, куда была потрачена выданная

ему тысяча марок. В ответ он загадочно

улыбнулся:

-

Не волнуйтесь, камрады. Всё до

последнего пфеннига вложено в серьёзное дело.

По

соображениям

конспирации

подробно

рассказывать не буду, но смею вас заверить, что

207

когда-нибудь ваши имена будут золотыми

буквами вписаны в летопись русской революции.

Благодаря вам и мне, московские товарищи

получат типографию, где смогут печатать свою

газету тиражами в десять-пятнадцать тысяч

экземпляров. Да ещё и на бомбы останется.

Германская полиция, в отличии от

английской и швейцарской, издавна сотрудничала

с русскими коллегами. Поэтому полученные

агентурным путём сведения, вместе с подробным

описанием поддельных кредитных билетов, были

направлены в Петербург. Правда ни одной

кредитки не прислали. Все они, в соответствии с

требованиями

устава

уголовного

судопроизводства, были приобщены к делу, как

вещественные

доказательства.

Немецкие

чиновники законники известные, нарушать устав,

тем более из-за каких-то русских, они не

собирались.

Министра внутренних дел графа Толстого

депеша из Берлина встревожила не на шутку.

Александр III при каждом докладе настойчиво

спрашивает:

- Когда же, наконец, вы уничтожите

«летучую типографию» этих злодеев? Переезжая

из города в город, она разносит заразу по всей

стране!

Не трудно представить гнев императора,

если появится ещё и новая московская

типография,

способная

увеличить

тиражи

208

противоправительственной

газетёнки

и

крамольных брошюрок раз в десять!

В северную столицу срочно вызвали

Скандракова

и

начальника

Московского

губернского жандармского управления генерал-

майора Середу.

- Приложите все усилия для поимки

злоумышленников, - приказал министр. - И

имейте в виду, что если до 15 августа «московские

товарищи», о которых говорил Виндрик, не будут

найдены или, не приведи господь, появится ещё

одна подпольная типография, то не избежать вам

новых

назначений.

Недавно,

как

раз,

освободились

должности

начальников

жандармских управлений в Енисейской и

Тобольской губерниях.

Все знали, граф Толстой слов на ветер не

бросает.

Перед возвращением в Москву, Скандраков

встретился с инспектором секретной полиции

Судейкиным. Когда-то они вместе служили в

Киеве, с тех пор и дружили.

- Не знаю, что и делать, Георгий, - вздохнул

Скандраков. - Больно уж мало времени дал

министр на розыск. Может, одолжишь парочку

хороших сотрудников.

- Не обижайся, но людьми помочь тебе не

смогу. У меня сейчас все силы брошены на

разработку одного очень перспективного типа.

Если выгорит, одним махом остатки «Народной

209

воли» прихлопну, - сказал Судейкин. Потом хитро

улыбнулся. - А вот совет дам. Ты, Саша,

агентурным расследованием особо не увлекайся.

Найдёшь

хоть

малейшую

зацепку,

сразу

передавай дело в жандармское управление. Пусть

оно обыски проводит, аресты, формальное

дознание открывает. Тогда, в случае неудачи, не с

тебя, а с Середы спрос будет.

Но найти зацепку оказалось не просто.

У Скандракова имелось три секретных

сотрудника освещавших молодёжную среду. Двое

из них об Артуре Виндрике ничего не знали. А

третий, приват-доцент кафедры полицейского

права юридического факультета Императорского

Московского университета Субботин, который

несколько лет назад был одним из самых

активных участников тайных студенческих

кружков, его сразу вспомнил:

- Мы с ним однокурсниками были.

Эрудированный молодой человек. «Капитал»

Карла Маркса хорошо знал. В споре мог цитатами

из Энгельса и Прудона щегольнуть... Только он

политикой никогда не интересовался.

- Зачем же он тогда всю эту заумь читал? -

удивился Скандраков.

- А чтобы на барышень впечатление

производить!

Свободомыслящих

эмансипированных

девиц,

Александр

Спиридонович, деньгами и костюмами от модного

портного не прельстишь. К ним иной подход

210

нужен. Благодаря Марксу, Артур много курсисток

в постель уложил. Потом пошёл смутный слух,

что он с них денежки тянет, будто бы на

организацию побега самого Чернышевского.

После этого все мы Виндрика стали сторониться...

Не верится мне, что этот тип может быть связан с