"Тёмный фаворит" <br />Особый случай

до этого версия о сговоре у него сомнения не

вызывала. Но столь быстро сдаваться он не

привык:

- Допустим, вы правы. Но тогда чем

вызвано, что приз разыгран значительно тише,

чем в предыдущие годы? Я посмотрел старые

21

беговые календари: результаты у Наветчика,

Размаха и Полкана были значительно лучше.

Например, Полкан прошёл дистанцию за семь

минут тридцать шесть с половиной секунд, то есть

на пятнадцать секунд резвее Витязя.

- Вы секунды сравниваете, а погоду, при

которой они показаны, не учитываете, - возразил

Лавровский. - А она в прошлое воскресенье была

прескверная. Прошёл ливень, дорожка стала

грязной и очень тяжёлой. Вот вам и причина

«тихих» секунд. Кстати, в 79-м году, из-за дождя

и сильного ветра, резвость при розыгрыше

Большого Императорского была ещё хуже -

восемь минут полторы секунды. Полканчик тогда

выиграл. Однако никому и в голову не взбрело

обвинять его владельца Малютина в подкупе

наездников.

- Убедили. Правда, теперь я совсем не

представляю, где искать автора писем. Да и что

побудило его к клевете понять не могу.

- А у меня кое-какие предположения

имеются. Искать мерзавца надо в окружении

графа Георгия Рибопьера. Посудите сами. Адрес

дачи указан правильно - Зыковский переулок

Петровского парка. А ведь в «Адресной книге

Москвы» его пока нет. Дачу-то он только в конце

апреля приобрёл. Да и о Карлуше Петионе

«доброжелатель» хорошо осведомлен: и о предке

его знает, и о напитке любимом... А причины,

22

могут быть какие угодно - зависть, месть,

корысть...

Действительно,

завистников

у

графа

Рибопьера хватало. Ещё бы! Аристократ, богач,

красавец и силач... К тому же жутко везучий.

Всего четыре года как занялся он рысистым и

скаковым спортом. Однако добился уже таких

успехов к которым другие долгие десятилетия

стремятся. Первая же приобретенная им лошадь -

серая Слава - «привезла» своему хозяину три

приза. В том числе такие престижные, как «Приз

Главного

управления

государственного

коннозаводства» и «Долгоруковский». Потом

появился Витязь. В возрасте четырёх и пяти лет

он бежал девять раз и в шести заездах приходил к

призовому столбу первым. Нынешний летний

сезон жеребец начал с победы в Большом

Императорском...

Знатоки считали, что скоро на всю Россию

прославится и скаковая конюшня графа: материал

на ней классный, а тренером служит англичанин

Митчель, услуги которого далеко не каждому по

карману.

- Зависть это понятно, - согласился Голиков.

- А вот месть? Кто и за что может мстить

Рибопьеру?

- Георгий убеждённый холостяк. И в то же

время большой «ходок» по женской части. Кстати

Карлуша Петион в этом своему патрону ничуть не

уступает, - объяснил Лавровский. - Что же

23

касается корыстных причин, то они имеются

много у кого. Цены на молодняк завода Петрово-

Соловово, где родился Витязь, всегда были

низкими. Теперь же, наверняка, подскочат вдвое,

втрое. А барышникам оно надо? Да и игроки

могли руку приложить...

За разговором не заметили, как подъехали к

Московскому цензурному комитету.

- Семён, пока мы у начальства будем,

потолкуй-ка с Митричем, - распорядился

Лавровский. - Разведай, не пишут ли чего по

интересующему нас вопросу.

Швейцар цензурного комитета Митрич был

известен тем, что ежедневно, от первой до

последней страницы читал все московские газеты.

Особое внимание при этом обращал он на

происшествия, уголовную хронику и слухи.

Глава 3

ОТЕЦ РУССКОЙ ГРАФОЛОГИИ

Такую важную особу, как чиновник особых

поручений при генерал-губернаторе, томить

ожиданием не положено. Тем более если он твой

добрый приятель. Поэтому Фёдоров, хотя в

кабинете находился посетитель, сразу принял

Голикова.

- Подожди, Коля, - попросил он худенького,

невысокого роста морщинистого старика в

старомодном потёртом сюртуке. - Сейчас узнаю с

24

чем Андрей Климентьевич пожаловал, да и

поедем в «Славянский базар» завтракать.

- Лучше к Егорову, - негромким тенорком

предложил старик. - Таких блинов, как у него - в

Питере днём с огнём не сыщешь.

Внимательно

выслушав

Голикова,

председатель цензурного комитета махнул рукой:

- Ладно. Из уважения к вам, возьму грех на

душу. Историю с выходом в свет журнала без

разрешения цензора предадим забвению. А

господину Лавровскому, тем не менее, следует

сделать устное внушение. Заголовок «Продажный

приз» звучит весьма двусмысленно и может

вызвать

нехороший

смех

у

читателей.

Рекомендую впредь быть более осмотрительным.

Вот гранки вашего завтрашнего номера. Я сам их

прочитал, замечаний нет. Можете печатать

журнал. Но не вздумайте самовольно хоть единую

строчку добавить. Тогда и заступничество

глубокоуважаемого мною господина Голикова не

поможет.

Поблагодарив за понимание, Лавровский и

Голиков стали прощаться. Но Фёдоров, слывший

меломаном, остановил их:

-

Андрей Климентьевич, вы сегодня

вечером у Лопатина будете? Мечтаю ещё раз