"Тёмный фаворит" <br />Особый случай

кредитными билетами двадцатипятирублёвого

достоинства Стахович А.А. рассказал, что

принесённые им в Государственный банк

пятнадцать тысяч собирались у него с зимы:

часть была прислана из имения; часть получена

как призовые, с бегов в Ельце и Курске; вице-

президент бегового общества недавно долг

вернул. Потом он вспомнил о двух тысячах,

полученных в Московском учётном банке...»

Николай Сергеевич, вы допустили серьёзную

269

ошибку, не уточнив сумму долга Колюбакина.

Если речь идёт о двух тысячах, то ваша версия о

причастности к преступлению сотрудников банка

оказалась пустой тратой сил и времени.

Бердяев понимал справедливость упрёка, но

сознаваться в промахе не хотелось:

- Не могу с этим согласиться, господин

подполковник. Знакомство кассира Митрофанова

с Лавровским, а, следовательно, и с главным

подозреваемым Малининым, очевидно.

- Отнюдь! Пока нам достоверно известно

только о знакомстве Лавровского с двоюродной

сестрой кассира.

Скандраков поспешил на выручку своему

помощнику:

- А дружба Виндрика с родным братом

директора банка? На мой взгляд, это очень

интересная ниточка.

В голосе старого жандарма послышался

металл:

- Господа офицеры, за проведение дознания

отвечаю я, мне и решать, какие действия в данный

момент более уместны. Банковскую версию

оставим про запас. А сейчас займёмся другой. Во

всех трёх случаях фальшивые деньги оказались на

руках у людей, так или иначе связанных с бегами.

Перечисляю

их

в

порядке

выявления:

коннозаводчик и спортсмен Стахович, редактор-

издатель журнала «Беговые и скаковые известия»

Малинин, вице-президент бегового общества

270

Колюбакин. Сам по себе напрашивается вывод,

что к бегам имеет непосредственное отношение и

человек, который «распихивает» подделки.

Впрочем, может и не «распихивает», а просто

тратит их в своё удовольствие. Вы со мной

согласны?

Начальник охранного отделения и его

помощник нехотя кивнули, возразить им было

нечего.

-

Сегодня

я

высказал

начальнику

управления предположение, что мы имеем дело не

с политикой, а с уголовщиной, - продолжал

Гагман. - Теперь же я в этом не сомневаюсь. Убей

бог, но не могу я представить генерала

Колюбакина

и

шталмейстера

Стаховича,

занимающихся

постановкой

подпольной

типографии. А вот то, что они могли пойти на

преступление в корыстных целях допускаю.

- Господь с вами, Николай Густавович! -

возмутился Скандраков. - Такие почтенные люди!

- К сожалению, Александр Спиридонович,

мне доводилось видеть и куда более важных особ,

забывших про честь и совесть из-за денег. Про

Николая Константиновича, полагаю, вы слышали?

... В апреле 1874 года в Петербурге в

Мраморном дворце, где жили председатель

Государственного

совета,

генерал-адмирал

российского флота великий князь Константин

Николаевич и его жена Александра Иосифовна

случилась кража. Кто-то похитил три крупных

271

бриллианта с оклада их семейной реликвии -

иконы,

которой

император

Николай

I

благословил брак высочайшей четы. Вызвали

полицию, подняли на ноги жандармов. Через

несколько дней драгоценные камни были найдены

в одном петербургском ломбарде. Как выявилось

в ходе дознания, украл их старший сын

потерпевших

великий

князь

Николай

Константинович. Ему срочно потребовались

деньги на подарки американской танцовщице.

Судьбу высочайшего вора решал семейный

совет Романовых. Шума поднимать не стали.

Николая, лишив всех чинов, званий и наград,

сослали в Ташкент, под гласный надзор полиции.

Объявили, что он душевнобольной и нуждается в

лечении. Но слухи об истинной причине все-таки

просочились. Разумеется, офицеры секретной

полиции их слышали ...

Взглянув на настенные часы, Гагман

поднялся:

- Заболтались мы с вами что-то. Пойду

допрос продолжать.

- Полтинник с вас, вась-сиясь, - сказал

филер-извозчик,

когда

они

подъехали

к

невзрачному двухэтажному дому зеленоватого

цвета в Малом Гнездниковском переулке.

- Удовлетвори мо ё

любопытство,

любезный. Ты выручку себе оставляешь или

272

после

смены

начальству

сдаёшь?

-

поинтересовался Лавровский.

Агент наружного наблюдения, хоть и понял,

что его раскрыли, исправно продолжал играть

роль обычного извозчика:

- Не разумею я, о чём это вы, барин? Какое

ещё начальство, я от себя работаю. Прибавили бы

лучше гривенничек, а то корма-то нынешним

летом вздорожали, к овсу не подступишься.

- Ну и актёр! - рассмеялся Алексей. Мелочи

в карманах не оказалось. - Сдачу с четвертной

найдёшь?

- Найду.

- Тогда держи, - он протянул филеру

новенькую двадцатипятирублёвку. - Твоя доля

рубль.

- Благодарствую.