Читаем Тёмный гений Уолл-стрит: Непонятая жизнь Джея Гулда, короля баронов-разбойников (ЛП) полностью

После того как Фиск впервые занялся торговлей, он путешествовал по Северо-Востоку с цирком Ван Амберга, работая в качестве смотрителя животных и продавца билетов. Затем он вернулся к жизни разносчика. В 1854 году, в возрасте девятнадцати лет, он женился на Люси Мур, которая была младше его на четыре года и была уроженкой Спрингфилда, штат Массачусетс. Они прожили в браке — и, по-своему, были преданы друг другу — семнадцать лет. Но они редко проводили время под одной крышей. Действительно, в течение последних шести лет брака они жили в двух разных городах совершенно отдельно друг от друга: Люси в Бостоне, а Фиск в Нью-Йорке. «Она не красавица, моя Люси, — говорил Фиск одной из своих многочисленных подруг, актрисе Кларе Моррис, — просто пухлая, здоровая, с большим сердцем, обычная женщина, каких мужчина встречает, скажем, раз в жизни, а потом собирает ее в первой попавшейся церкви и запечатывает для себя. Ведь эти заурядные женщины, как и здравый смысл, со временем становятся ценными». В то же время Фиск похвалил благоразумие своей жены. «Никогда, никогда Люси не удивляет меня визитами, благослови ее Господь!»[198] (На самом деле у Люси было мало поводов для ревности, так же как и для жалоб на многочисленные измены мужа. Неизбежный факт проявился уже в самом начале их брака: Джим был не в вкусе Люси. Большую часть долгих лет своего «одиночества» Люси прожила с Фанни Хэррод, подругой детства и своей неразлучной спутницей).

Примерно в то время, когда он женился на Люси, Фиск начал расширять торговый бизнес своего отца, используя рекламные и торговые трюки, которые он перенял за время своей недолгой работы в цирке. Назвав себя «Юбилейным» Джимом Фиском, он нарядился в аляповатую униформу, включавшую полосатые штаны рингмейстера и шляпу. Затем он раскрасил свою повозку, чтобы она выглядела как цирковая карета с красной рамой и желтыми колесами. (Ему всегда нравилось быть в центре внимания, веселой и шумной личностью, вокруг которой вращались все остальные). Вооружившись своими регалиями и ослепительным сценарием шуток, красивый и кокетливый Фиск быстро наладил оживленную и прибыльную торговлю, продавая платки, посуду и другие безделушки скучающим и легко поддающимся на комплименты домохозяйкам. (Его путешествия охватывали весь южный Вермонт и Нью-Гэмпшир, северный Массачусетс и восточный Нью-Йорк). По словам одного из ранних биографов, «матроны и служанки от одного конца его маршрута до другого никогда не могли признать, что Джим Фиск не был самым очаровательным разносчиком, самым стильным водителем и самым принцевым путешественником, который когда-либо мерил шелк, трещал кнутом или оплачивал счет в таверне».[199] Как часто случалось на протяжении всей его короткой жизни, не один флирт Фиска привел к чему-то большему.

Так же, как и его карьера торговца. Поставщик Фиска — почтенный Эбен Д. Джордан из бостонской компании «Джордан, Марш и компания», торгующей сухими товарами, — принял к сведению выдающиеся заслуги Фиска как одного из самых успешных дилеров фирмы. В 1860 году Джордан предложил ему место в Бостоне, где он представлял фирму на оптовом уровне. Поначалу, после продажи своего маршрута и переезда в город вместе с Люси, Фиск выглядел неудачником в своей новой роли. Его обаяние не помогало ему в переговорах с непримиримыми коммерсантами, которые постоянно покупали у Джордана, Марша в объемах: люди, которых нельзя было похвалить и склонить к перекупкам и переплатам. Только когда началась Гражданская война, удача Фиска пошла в гору, потому что только тогда он нашел оптовых покупателей, которым можно было делать комплименты и побуждать их перекупать и переплачивать.

Летом 1861 года Фиск переехал в Вашингтон и открыл «гостеприимный номер» в лучшем столичном отеле «Уиллардс», ориентированный на офицеров по снабжению армии — агентов, которым поручено расходовать огромные суммы, не принадлежащие им. Здесь, снова оказавшись в центре внимания и вполне довольный тем, что оставил Люси в Бостоне, веселый Фиск устраивал роскошные развлечения. «[С помощью] некоторых членов Конгресса от Массачусетса, — вспоминал Фуллер, — и члена от округа Брэттлборо, который был его другом, Джим собрал всех, кого хотел, и дал им так вкусно поесть, выпить и покурить, что они забыли о своих заботах и наслаждались…Джим был первым в этой области, кто предоставил уютное убежище, где правительственные чиновники с небольшим жалованьем всегда могли найти радушный прием, хорошую сигару и выпить яда, который они предпочитали». Кроме того, при необходимости Фиск давал откровенные взятки в обмен на правительственные контракты. «Джим умел раздавать маленькие подарки, как он их называл, и держать рот на замке. Он всегда сам занимался такими делами».[200]

Перейти на страницу:

Похожие книги

10 гениев спорта
10 гениев спорта

Люди, о жизни которых рассказывается в этой книге, не просто добились больших успехов в спорте, они меняли этот мир, оказывали влияние на мировоззрение целых поколений, сравнимое с влиянием самых известных писателей или политиков. Может быть, кто-то из читателей помоложе, прочитав эту книгу, всерьез займется спортом и со временем станет новым Пеле, новой Ириной Родниной, Сергеем Бубкой или Михаэлем Шумахером. А может быть, подумает и решит, что большой спорт – это не для него. И вряд ли за это можно осуждать. Потому что спорт высшего уровня – это тяжелейший труд, изнурительные, доводящие до изнеможения тренировки, травмы, опасность для здоровья, а иногда даже и для жизни. Честь и слава тем, кто сумел пройти этот путь до конца, выстоял в борьбе с соперниками и собственными неудачами, сумел подчинить себе непокорную и зачастую жестокую судьбу! Герои этой книги добились своей цели и поэтому могут с полным правом называться гениями спорта…

Андрей Юрьевич Хорошевский

Биографии и Мемуары / Документальное
100 великих деятелей тайных обществ
100 великих деятелей тайных обществ

Существует мнение, что тайные общества правят миром, а история мира – это история противостояния тайных союзов и обществ. Все они существовали веками. Уже сам факт тайной их деятельности сообщал этим организациям ореол сверхъестественного и загадочного.В книге историка Бориса Соколова рассказывается о выдающихся деятелях тайных союзов и обществ мира, начиная от легендарного основателя ордена розенкрейцеров Христиана Розенкрейца и заканчивая масонами различных лож. Читателя ждет немало неожиданного, поскольку порой членами тайных обществ оказываются известные люди, принадлежность которых к той или иной организации трудно было бы представить: граф Сен-Жермен, Джеймс Андерсон, Иван Елагин, король Пруссии Фридрих Великий, Николай Новиков, русские полководцы Александр Суворов и Михаил Кутузов, Кондратий Рылеев, Джордж Вашингтон, Теодор Рузвельт, Гарри Трумэн и многие другие.

Борис Вадимович Соколов

Биографии и Мемуары
Идея истории
Идея истории

Как продукты воображения, работы историка и романиста нисколько не отличаются. В чём они различаются, так это в том, что картина, созданная историком, имеет в виду быть истинной.(Р. Дж. Коллингвуд)Существующая ныне история зародилась почти четыре тысячи лет назад в Западной Азии и Европе. Как это произошло? Каковы стадии формирования того, что мы называем историей? В чем суть исторического познания, чему оно служит? На эти и другие вопросы предлагает свои ответы крупнейший британский философ, историк и археолог Робин Джордж Коллингвуд (1889—1943) в знаменитом исследовании «Идея истории» (The Idea of History).Коллингвуд обосновывает свою философскую позицию тем, что, в отличие от естествознания, описывающего в форме законов природы внешнюю сторону событий, историк всегда имеет дело с человеческим действием, для адекватного понимания которого необходимо понять мысль исторического деятеля, совершившего данное действие. «Исторический процесс сам по себе есть процесс мысли, и он существует лишь в той мере, в какой сознание, участвующее в нём, осознаёт себя его частью». Содержание I—IV-й частей работы посвящено историографии философского осмысления истории. Причём, помимо классических трудов историков и философов прошлого, автор подробно разбирает в IV-й части взгляды на философию истории современных ему мыслителей Англии, Германии, Франции и Италии. В V-й части — «Эпилегомены» — он предлагает собственное исследование проблем исторической науки (роли воображения и доказательства, предмета истории, истории и свободы, применимости понятия прогресса к истории).Согласно концепции Коллингвуда, опиравшегося на идеи Гегеля, истина не открывается сразу и целиком, а вырабатывается постепенно, созревает во времени и развивается, так что противоположность истины и заблуждения становится относительной. Новое воззрение не отбрасывает старое, как негодный хлам, а сохраняет в старом все жизнеспособное, продолжая тем самым его бытие в ином контексте и в изменившихся условиях. То, что отживает и отбрасывается в ходе исторического развития, составляет заблуждение прошлого, а то, что сохраняется в настоящем, образует его (прошлого) истину. Но и сегодняшняя истина подвластна общему закону развития, ей тоже суждено претерпеть в будущем беспощадную ревизию, многое утратить и возродиться в сильно изменённом, чтоб не сказать неузнаваемом, виде. Философия призвана резюмировать ход исторического процесса, систематизировать и объединять ранее обнаружившиеся точки зрения во все более богатую и гармоническую картину мира. Специфика истории по Коллингвуду заключается в парадоксальном слиянии свойств искусства и науки, образующем «нечто третье» — историческое сознание как особую «самодовлеющую, самоопределющуюся и самообосновывающую форму мысли».

Р Дж Коллингвуд , Роберт Джордж Коллингвуд , Робин Джордж Коллингвуд , Ю. А. Асеев

Биографии и Мемуары / История / Философия / Образование и наука / Документальное