Темный гость

И когда главный герой и героиня уже собрались бежать из страны, в дверь позвонили. Странно. Она же, по просьбе дяди Виктора, отменила все визиты. Но звонили как-то упорно и настойчиво. Она не выдержала и сорвалась. В прихожей у двери были уже все. За дверью стоял мужчина лет… ну, не очень молодой мужчина в неброском деловом костюме. Она смутно помнила, что он расспрашивал ее о Вальтере там, на озере. Он обещал, что обязательно найдет его. И, похоже, обещание свое сдержал.

Возле мужчины стоял… Вальтер. Родители кинулись к ребенку, которого уже посчитали потерянным. Таня стояла, не зная, как себя правильно повести, смущаясь своего «домашнего» вида в чужом, по сути, доме. Прошла не одна минута, когда Валя, наконец, увидел ее.

– Танечка! – неуверенно протянул он и застыл.

Она тоже остановилась, глядя на него, никак не в силах решиться сделать хоть что-нибудь. Они стояли так, словно старались преодолеть какую-то невидимую преграду, но пока не находили в себе сил. А трое взрослых молчали.

У мужчины, который привез Вальтера по щеке побежала странная мокрая дорожка. Он отвернулся, быстро стер ее. А Таня все не могла оторвать взгляд. Наконец, она нашла в себе силы прекратить эти гляделки, прошептав, скорее, себе, чем кому-нибудь: «Я тебя никому-никому не отдам», быстро пробежала вниз по лестнице.

Глава 15. Эпилог или вновь начало

Домой добирались долго и… по частям. Очень не хотелось оставлять Бориса с женой в гостинице одних. Все же досталось ему очень серьезно. Наконец, он сам отослал, а точнее, послал нас… ну, можно сказать, что домой. Тем более, что и мне стали обрывать телефон по делам фирмы. Дела – такая противная штука, которая всегда есть. Тем более, когда дела эти тебе нравятся. Пока ты в теме, оно особо и не заметно. По ходу пьесы разруливаются десятки проблем за день. А вот, если ты далеко, то проблема превращается в трудную задачу. Короче говоря, в один прекрасный день сели мы в машину, и укатили домой.

Вечер обживались дома, приводили себя в порядок, входили в «довоенный» быт. А на следующий день все закрутилось. Будто не было ни этой поездки, ни вампира-бусиэ, ни схватки, в которой мы едва не сгинули. Еще вечером мне позвонил секретарь, напомнив про выставку в Харбине. Потому утром я уже сидел в самолете, а днем представлял нашу продукцию на выставке. Наш стенд был, конечно, не самым популярным. Те же алмазы из Якутии привлекали гораздо больше. Но и скучать возле кинжалов с инкрустированными рукоятками и изящным лезвием с золоченной насечкой, металлическими цветами самых изысканных расцветок, прочими подарочными и коллекционными прелестями мне не приходилось.

Подходили и просто любопытствующие, жаждущие осчастливить меня своим знанием о старинном оружии, кузнечному делу и тому подобным премудростям. С ними старался говорить максимально вежливо и нейтрально. Есть этап взросления, когда у детей возникает острая потребность учить родителей тому, как правильно жить. В норме этот этап проходит быстро и безболезненно. Дети взрослеют. Начинают жить своей жизнью, понимают, что мир огромен и разнообразен. И только, когда кругозор человека сужается в точку, он начинает яростно эту точку зрения отстаивать. Но у кого-то повзрослеть не получилось. Так они и идут по жизни, поучая всех, до кого дотянутся. Что ж, пусть их.

Но больше было тех, кто хотел бы заказать что-то из наших каталогов. Попадались и оптовые заказчики. Правда, большие партии мы не делали. Наша фишка была в эксклюзивности продукта. С оптовиками долго приходилось обговаривать ассортимент, объемы, сроки поставки, цены. Словом, работа у нас такая. Уже к концу дня у меня в клювике были шесть контрактов. Это, скажу я вам, совсем не плохо.

Пару раз подходили журналисты, снимали, спрашивали о перспективах. Один из них долго листал каталог, а потом спросил:

– Что нового вы, господин Степанов, собираетесь предложить своим клиентам в будущем году?

Я слегка очешуел. Тут бы со старой коллекцией разобраться. Но пресса – штука такая. Потом вывернет так, что долго отмываться придется. А оно мне надо?

– Готовим – говорю – новую коллекцию «Чжурчжэньские древности» по мотивам искусства эпохи империи Цзинь.

Акула пера обтекла и слиняла. А ведь идея вполне рабочая. Минимальная стилизация, красивая легенда… и расходиться будут, как горячие пирожки.

Вернулся домой на следующий день. Вечером пришлось сидеть на банкете. Нет, китайцы – народ редкостно гостеприимный. Ведь плохо приять гостя – упасть в собственных глазах и глазах своего круга. Да и китайскую кухню я еще с позапрошлой жизни нежно люблю. Просто устал. Хотелось поваляться в ванне, влезть в старый халат и домашние тапочки, завалиться в кресло на балконе с холодным морсом в руке, и, любуясь закатом на Амуре, болтать с Людой о чем-нибудь душевном. Но не судьба. Высидел, пообщался с нужными и не очень нужными, зато очень душевными людьми. В номере гостиницы дополз до постели и заснул. Окончательно проснулся уже на подлете к дому.