Темный янтарь

[4]В попытке прорыва к Лиепае участвовал бронепоезд из состава 10-го отдельного железнодорожного артиллерийского дивизиона.

[5]Комдив Н. А. Дедаев выдвинулся к дороге на Гризупе, где в развалинами старых городских укреплений был создан временный НП.

[6]Командир 281-го полка подполковник Иван Кузьмич Есин, создал механизированный отряд (до 100 человек, вооруженных автоматическим оружием, размещенных на автомобилях) Разделенный на две группы отряд атаковал закрепляющихся на аэродроме немцев. Атака по открытой местности успеха не имела. Неся потери, группы отошли к окраине города. Комполка погиб.

Глава 8

8. Разведка

Никакие сидящие за столом мертвецы Янису не снились, и вообще ничего не снилось, поскольку не успело. Спали, наверное, часа три, потом за окном затарахтел мотоцикл, Янис со сна успел позавидовать – хорошая машина, новая. Трещало прямо под приоткрытым окном, внизу разговаривали, перекрывая двигатель.

… — срочно. Оперативный и… в пять ровно… ранен…

— …как так?! … было готово…

— … срочно… и вас найти обязательно…

Газануло, утрещало…

Серега уже сидел на диване, натягивал обношенную дядькину рубашку-безразмерку, Стеценко, бормоча матерное, но уместное, нашаривал сапоги.

Вошел Василек:

— Подъем. В штаб вызывают. Черт, а я уже вообще ничего не соображаю. Заводите.

Сидел Янис на ненужном привычном тротиле, грузовик катил к Каросте, несло на кузов клубы дыма – горел деревянный пригород. Старший лейтенант в кабину не сел, вытянулся в кузове на одеяле, дремал, насколько можно было дремать в дергающейся и подпрыгивающей машине. Какой день Василек вообще не спит? Третий или четвертый?

Голова самого посыльного товарища Выру думать отказывалась. Все ж должен быть у человека отдых, иначе поршни мозга начинает клинить и контакты мыслей подгорают. Что-то еще видишь, дым чуешь, но ничего не понимаешь. Вот откуда у Серого новые сапоги? Вечером тетя Оля очень огорчалась – у нее со склада всю обувь разобрали, только 47-й размер остался, и то бракованный. Сейчас москвич с отвращением вталкивал ногу, тщательно обернутую новенькой портянкой, в голенище сапога. Обувь выглядела крепкой, неплохой, но явно не красноармейского образца.

— Э? – вяло поинтересовался Янис.

— Вечером выдали, – пробормотал бывший уполномоченный по кино. – Вроде как мой размер. Стеценко из комендатуры привез. Только они того…

— Чего? – удивился Янис. – Не подходят? С виду годные.

— Суеверия у него. Или брезгует, – не открывая глаз, пояснил Василек. – Нет там никакого грибка. У покойного были чистые ноги.

Серега жутко скривился и Янис вспомнил, где видел эти сапоги. На налетчике, что в военторге на склад пытался удрать. Точно – вот как рухнул в проходе, эти подковки на каблуках блеснули.

Громыхала «Линда-2» через мост, дремал командир, смотрели посыльные слипающимися глазами на сомнительные сапоги. Имелось предчувствие, что день станет столь же сомнительным, непонятным, как трофейная обувь. Пока было ясно одно – спутались все планы.

Ночью был убит комдив[1] и тяжело ранен начальник штаба дивизии[2]. Вовсе не немецкие диверсанты к штабу прорвались, а случайный слепой снаряд – шли от Военного канала командиры, и вот… На войне такое случается. Беда была в том, что текущую ситуацию по подготовке пробития и удержания «коридора» в направлении Риги полностью знали лишь эти двое. Связи с пробивающимися от Риги частями практически не имелось – ненадежная радиосвязь поддерживалась «вкруговую» через штаб 27-й армии, сведения доходили с огромным опозданием. Сейчас план встречного удара оказался под угрозой. Гарнизон Лиепаи располагал крайне ограниченными силами для маневра – по сути, для контрудара удалось сконцентрировать лишь сводный батальон, отряд моряков и уже сильно потрепанную бронетехнику разведбата.

Закрутилось… Почти немедленно «Линда» помчалась обратно в город – с пакетом в горком. Снова в штаб дивизии, потом на «Тосмаре», там попали под обстрел, пришлось пережидать…

У КП штабдива ждал Василек:

— Где пропали? И отчего без шлемов гоняете?

— В кузове каски, только сейчас сняли, – оправдался Серега.

Старший лейтенант показал ему загорелый кулак:

— Васюк, ты о скверных традициях армейского рукоприкладства что-то знаешь? Будешь врать, не посмотрю, что почти-тезка.

— Наденем. Хотя без касок нас лучше узнают, время выигрываем, – не удержался Серый. – Всё, молчу.

— Вот и молчи. Сейчас выдвигаемся к дороге на Шкеде. Это передний край. Задача: уточнить ситуацию, головы не подставлять, по немцам стрелять не пытаться.

Серега похлопал по поясу со спрятанным браунингом, тряхнул плечом с винтовкой:

— Все помним, товарищ старший лейтенант, экономим патроны, в снайперы не лезем.

Янис, которому изображать снайпера даже приблизительно было нечем, просто сказал, что понятно.

Командир посмотрел на него:

— Тебе бы вообще туда не лезть, но ситуация неясная, возможно, с местными придется говорить, расспрашивать и прощупывать тебе удобнее.

— А мы вообще до Шкедской дороги доедем? – мрачно спросил Стеценко. – Там простреливается.