Темный исток. Гробницы пустоты

Вопрос о том, кто же этот самый Д’юма такой, на повестке не стоял. И это не значит, будто я не пытался его внести. Просто Мекет всякий раз, стоило мне завести тему об очередном космическом проходимце, водившим тесную дружбу с Желтым Малышом, неизменно уходил от ответа. Как будто боялся сказать лишнего. Или, что еще менее вероятно, переживал о том, как бы мое отношение к этому подозрительному дядечке не повредило будущей сделке. А уж ее-то он тщательно планировал. Хотя, я бы не стал сбрасывать со счетов, что это побег Ди Аргуса превратил брата в параноика.

Но может, и нечто иное, куда сильнее внушавшее беспокойство…

Я призадумался, искоса глянув на широкую мекетовскую спину: могло ли нечто подобное быть правдой? Вспомнилась жуткая до нелепости сцена гибели Метары, отчего едва затихшее внутри темное нечто незамедлительно поскребло о крышку ящика.

Мекет не видел, как умирала лейра, потому что в тот момент находился в отключке. Стараниями ее наперсника он был тяжело ранен и крайне эффектную сцену пробуждения Тени пропустил. С другой стороны, он был вовсе не дурак, и без особого напряжения мог сообразить, что к чему… Но чувствовал ли он во мне угрозу? И если да, то как далеко готов был зайти, чтобы ее предотвратить?

Пока вопросы терзали разум, я схватил бластер и, уложив его в кобуру, поспешил за братом. Если уж предстоит разобраться во всем, то делать это придется по ходу пьесы, в которой у меня роль ни то пажа, ни то злодея.

– И да, – бросил Мекет, прежде чем скрыться в пуповине стыковочного шлюза. – По ту сторону гравитации нет. Так что будь осторожней.

– Как нет? – замер я на месте с открытым ртом.

– Да запросто. Изначально это обиталище планировалось как временное, поэтому слишком облагораживать его никто не собирался. Так и получилось. Но ты ведь уже бывал в невесомости, верно?

Я сглотнул вдруг подступивший к горлу ком и вяло кивнул:

– Бывал. Только ты все равно мог бы и заранее меня предупредить.

– Не бойся. Дельце не займет много времени.

Хотелось бы верить.

Переход через шлюз-ползунок показался мне прыжком с трамплина в кучу дерьма. Глубокую, черную и отвратительно пахнущую.

– Фуууу! Что за вонища?

– Добро пожаловать в трущобы коддас, – ответил Мекет с усмешкой. – Дом, который построил для беженцев Риомм. За что они ему безмерно благодарны.

Я уставился на него с открытым от изумления ртом. Впрочем, не только поэтому, – иначе дышать здесь было невозможно. О том, что станция совсем не курорт, я догадывался и раньше, но даже в самых своих жутких кошмарах не мог вообразить такого! Это были не просто трущобы, а натуральный гадюшник! Мусорная свалка. Самая, что ни на есть. Только посреди открытого космоса, где чистый кислород по идее должен быть на вес золота, а любые отходы утилизироваться и не пропадать зря.

Братец, кажется, оценил выражение моего лица, потому что заметил:

– Ничего. Скоро привыкнешь.

Кое-как справившись с рвотными позывами, я выдавил из себя:

– Что-то я сомневаюсь. Ты уже бывал здесь прежде?

– Мельком. И, говоря откровенно, не очень-то ждал возвращения.

– Могу себе представить.

Мекет проплыл через захламленную, точно лавка старьевщика Зулы с Глосса, малую сферу к узкому проходу, занавешенному драным куском старой-престарой ветоши, непонятно к чему там находящемуся и прикрепленному с обеих сторон. По моим прикидкам проход должен был вывести к основным помещениям станции. Правда, после уже виденного, начала проявляться тревога. На что еще мы здесь сможем наткнуться?

– Тут что, следить за порядком не принято? – простейший вопрос, который заставлял меня внутренне кипеть от возмущения. Насколько сильно может деградировать разумное существо, чтобы добровольно прозябать в подобном кошмаре?

Мекет не раздумывал над ответом:

– Никому это не надо. Ныть, жаловаться и требовать помощи от кого бы то ни было намного проще. По крайней мере, так считает большинство коддас, а те, кто ими управляет, не видит серьезных причин что-то менять. К грязи и нищете здесь привыкли. А на залетных парней, вроде нас, смотрят с подозрением.

Это было хорошо заметно по местным обитателям, парящим у гнойниками вздувшихся на стенах палаткам и провожавшим нас полувраждебными взглядами. Тощие физиономии горели азартом, и непонятно, то ли ограбить нас хотели, то ли сожрать.

– Рот не разевай, – предупредил Мекет, перехватив меня за запястье и подтолкнув в нужном направлении. – Ты же не на экскурсии, чтоб пялиться. Да и раздражает это, сам должен понимать.

– Однако им это не мешает пялиться в ответ, – негромко возразил я, как мне казалось, вполне справедливо. Тот, кто не любит, когда суются в его личное пространство, должен с уважением относиться к чужому.

А Мекет и не спорил.

– Да, – сказал он. – Вот только мы с тобой здесь гости. Зато они – нет. В чужой монастырь со своим уставом не ходят.