Темный крестоносец

— Виски,— сказал я.— Мне нужен глоток виски.

— О, Боже! — после этого последовала тирада, которую, к счастью для себя, я почти не уловил, и он подозвал одного из своих людей. Наверное, китайцы сбегали в комнату для офицеров, потому что через несколько мгновений кто-то вложил стакан мне в руку. Я подслеповато уставился па него. Добрые полстакана. Осушил в два приема. Прокашлявшись и утерев проступившие на глазах слезы, я понял, что зрение вернулось почти полностью.

Леклерк тронул меня за руку.

— Ну, что скажете? Сможете снарядить «Крестоносец»?

— Я даже не знаю, с чего начать.

— Вы больны,— заботливо произнес Леклерк.— Сами не знаете, что говорите. Вам надо немного поспать.

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ. Пятница 10.00—13.00

Я проспал два часа. Когда проснулся, солнце стояло высоко, а доктор Харгривс, специалист по сверхзвуковым полетам, осторожно тряс меня за плечо. По крайней мере, ему казалось, что он это делает осторожно. Вероятно, одеяло, которым я был прикрыт, заставило его забыть, что не следует трясти меня за левое плечо. Я попросил его быть повнимательнее. Он обиделся. Наверное, ему не понравилось, как я это сказал. Я откинул одеяло и сел. Все тело ныло и болело, плечо и рука просто отрывались, но усталость в основном прошла, и голова была снова свежей. Чего, разумеется, и добивался Леклерк. Нельзя доверить монтаж и подключение сложной схемы зажигания топлива с разрушительным потенциалом, равным по силе сотням тонн мощной взрывчатки, человеку, который еле видит, еле ворочает языком и шатается из стороны в сторону от усталости словно пьяный. Время от времени у меня в мозгу возникали какие-то иллюзии, но больше всего не нравилась мысль о том, что Леклерк со мной покончил.

Харгривс выглядел бледным, расстроенным и несчастным. Ничего удивительного. Его воссоединение с супругой было не очень-то счастливым. Обстоятельства не соответствующие, а перспектив и того хуже. Я спросил, что они сделали с Мари. Он ответил, что поместили вместе с другими женщинами.

Я осмотрел внутренность домика. Размером не больше чем восемь на восемь, вдоль стен — стеллажи, над головой у меня — маленькое зарешеченное оконце. Я смутно вспомнил, что кто-то говорил, будто это помещение использовалось как склад личного оружия и боеприпасов. Хотя уверенности не было. Потому что тогда упал на брезентовую раскладушку, которую мне принесли, и мгновенно заснул.

— Что происходило? Имею в виду, после того, как я заснул.

— Вопросы,— устало сказал он.— Бесконечные вопросы. Они допрашивали моих коллег, меня и морских офицеров по отдельности. Потом развели нас по разным помещениям, разлучив с женами. Мы теперь разбросаны по всей территории, по два-три человека в домике.

Психологию Леклерка было легко понять. После того, как моряки и ученые были разбиты на мелкие группки, возможность договориться об организации сопротивления или мятежа исключалась. А то, что разлученные с женами ученые постоянно испытывали страх и беспокойство за их судьбу, обеспечивало их безоговорочное сотрудничество с Леклерком.

— Что он хотел узнать от вас?

— Много чего.— Он замялся и отвел глаза.— В основном но поводу ракеты. Насколько каждый из нас знаком с процессом подключения зажигания. По крайней мере, меня он об этом спрашивал, за остальных не могу поручиться.

— А вам... кому-нибудь из вас известно что-нибудь об этом?

— Только общие принципы. Каждый из нас знает общие принципы различных процессов. Так положено. Но это далеко не достаточно, когда речь заходит о конкретных деталях.— Он слегка улыбнулся.— Любой из нас запросто может рвануть эту штуковину, если займется не своим делом.

— А такая вероятность не исключена?

— Никто не может дать гарантии с экспериментальной ракетой.

— Этим объясняется наличие блокгауза — бетонного убежища, утопленного в землю к северу от пусковой площадки?

— Там должен располагаться пункт управления испытательным полетом. Обычные меры предосторожности. Поэтому и жилой барак для научных сотрудников разместили так далеко от ангара.

— Матросами можно пожертвовать, а учеными нет, так получается? — Он не ответил, поэтому я продолжал: — Вы нс догадываетесь, куда они намереваются перевезти ракету и ученых с женами? Офицеров и матросов, естественно, никто никуда увозить не собирается.

— Что вы хотите сказать?

— Вам прекрасно известно, что я хочу сказать. Они больше не нужны Леклерку и подлежат уничтожению.— Он потряс головой скорее невольно, чем намеренно, и закрыл лицо руками.— Леклерк не упоминал конечного пункта назначения?

Он отрицательно покачал головой и отвернулся. Что-то его очень расстроило, он избегал смотреть мне в глаза, и я не мог его винить за это.

— Возможно, Россия?

— Не Россия.— Он уставился в пол.— Что бы это ни было, только не Россия. Они на этот допотопный паровоз и не посмотрят.

— Не посмотрят...— настал мой черед удивляться.— Но я полагал, что эта самая современная...