Читаем Темный круг полностью

Осенний день. В саду, шурша, ложитсяОтживший лист на блеклую траву…Душа грустит, душа былым томится…И странно мне, что я еще живу!Как призрачно все светлое промчалось!Ужели был и юн и счастлив я?Всем, всем былым, что в памяти осталось,Как дальним сном, живет душа моя…И мнится мне: засыпан я землею,Но в тяжком сне еще мой страждет дух;Что где-то жизнь проходит надо мноюИ странно мой тревожит мертвый слух…Порою, весь охваченный волненьемБылой любви и радости былой,Я жить хочу с безумством и мученьем,Хочу кричать, что я еще — «живой»!Ежемесячные литературные и популярно-научные приложения к журналу «Нива» на 1911 г., июнь.<p><strong>«Зыблется сумрак вечерний… Теплые росы упали…»</strong></p>Зыблется сумрак вечерний… Теплые росы упали.Стелется призрачно-нежным пухом лебяжьим туман…Озера воды уснули. Берега грани пропали.Озеро стало безбрежным, как океан.Нет ни поляны, ни леса: все окружилось туманом —В нем расплылось, потонуло… Очи не ищут, не ждут…Только в небесной пустыне звезды немым караваномВ Вечность идут…<p><strong>«Летним зноем истомленный…»</strong></p>Летним зноем истомленный,Я вошел в тенистый лес:Он прохладный, благовонный,Мне раскинул свой навес.Лег в траву я. В сладкой лени,Тихо вежды опустил;Сонный лепет томной сениСлухом дремлющим ловил…И душою на мгновенье,На один блаженный миг,Сладость вечного забвенья,Смерти таинство постиг.«Вестник Европы». 1912, № 5.<p><strong>«Ты приснилась мне зыбкой и нежной…»</strong></p>Ты приснилась мне зыбкой и нежной,Как туман предрассветный.Я любил безнадежно,Я любил безответно.Ты приснилась мне гордой, счастливой,Но, как солнце, далекой.Я любил молчаливо,Я любил одиноко.Ты приснилась в обряде венчальном,Вся таинственно-белой.Я любил так печально,Я любил так несмело.<p><strong>«Окна в сумраке синем давно…»</strong></p>Окна в сумраке синем давно.Мы затеплить свечу не спешим:Нам в душе — хорошо и полно, —Мы одни. Хорошо нам одним!Пусть веселая жизнь прожита, —Сумрак дни нашей жизни покрыл,Но и в сумраке есть красота —Нежный трепет невидимых крыл…В наших взорах усталых печаль, —Тихой грустью сомкнуты уста…Но и в этой печали немой —Красота!..«Нива». 1913, № 34.<p><strong>«Трепета света вечернего…»</strong></p>Трепета света вечернего —Чувства мои.Отблески дня уходящего —Думы мои.Светлого облачка таянье —Грезы мои.Рос благовонных мерцание —Слезы мои.Ежемесячные литературные и популярно-научные приложения к журналу «Нива» на 1913 г., № 3.<p><strong>«Я всё вечернее люблю, как смутный сон…»</strong></p>
Перейти на страницу:

Все книги серии Серебряный пепел

Похожие книги

Адмирал Советского Союза
Адмирал Советского Союза

Николай Герасимович Кузнецов – адмирал Флота Советского Союза, один из тех, кому мы обязаны победой в Великой Отечественной войне. В 1939 г., по личному указанию Сталина, 34-летний Кузнецов был назначен народным комиссаром ВМФ СССР. Во время войны он входил в Ставку Верховного Главнокомандования, оперативно и энергично руководил флотом. За свои выдающиеся заслуги Н.Г. Кузнецов получил высшее воинское звание на флоте и стал Героем Советского Союза.В своей книге Н.Г. Кузнецов рассказывает о своем боевом пути начиная от Гражданской войны в Испании до окончательного разгрома гитлеровской Германии и поражения милитаристской Японии. Оборона Ханко, Либавы, Таллина, Одессы, Севастополя, Москвы, Ленинграда, Сталинграда, крупнейшие операции флотов на Севере, Балтике и Черном море – все это есть в книге легендарного советского адмирала. Кроме того, он вспоминает о своих встречах с высшими государственными, партийными и военными руководителями СССР, рассказывает о методах и стиле работы И.В. Сталина, Г.К. Жукова и многих других известных деятелей своего времени.Воспоминания впервые выходят в полном виде, ранее они никогда не издавались под одной обложкой.

Николай Герасимович Кузнецов

Биографии и Мемуары
100 великих гениев
100 великих гениев

Существует много определений гениальности. Например, Ньютон полагал, что гениальность – это терпение мысли, сосредоточенной в известном направлении. Гёте считал, что отличительная черта гениальности – умение духа распознать, что ему на пользу. Кант говорил, что гениальность – это талант изобретения того, чему нельзя научиться. То есть гению дано открыть нечто неведомое. Автор книги Р.К. Баландин попытался дать свое определение гениальности и составить свой рассказ о наиболее прославленных гениях человечества.Принцип классификации в книге простой – персоналии располагаются по роду занятий (особо выделены универсальные гении). Автор рассматривает достижения великих созидателей, прежде всего, в сфере религии, философии, искусства, литературы и науки, то есть в тех областях духа, где наиболее полно проявились их творческие способности. Раздел «Неведомый гений» призван показать, как много замечательных творцов остаются безымянными и как мало нам известно о них.

Рудольф Константинович Баландин

Биографии и Мемуары
100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии