Темный лебедь

Верно.

— Я хочу свою обувь, — повторила Лилика.

— Зачем? Чтобы пнуть меня по яйцам посильнее?

Она улыбнулась приторно-сладко.

— Твой друг посвятил бесконечные часы моим пыткам, и я только что проснулась в странном месте, одетая только в нижнее белье. Конечно, я буду продолжать нападать на тебя. Чего еще ты ожидал? Благодарности?

— Да! — Он потер поясницу. — Ты тяжелее, чем кажешься. Я надорвался, поднимая тебя на тысячу лестничных пролетов вверх.

Как он смеет!

— Я не тяжелее, чем кажусь. Это ты слабее, чем кажешься.

На минуту показалось, что он хочет ухмыльнуться.

Глубокий вдох, выдох. Отлично. Гнев, сарказм и претензии не сработали. Легкий флирт? Стоит попробовать.

— Если я действительно ударю тебя, то что? Ты такой сильный… такой мощный. Конечно, ты одолеешь меня.

— Ты только что назвала меня слабым.

Тьфу! Лилика попробовала другой путь.

— Подумай о плюсах. Если заблокируешь мой удар, то докажешь свои навыки. Если нет, твое мужское достоинство увеличится, и ты сможешь сказать своим подружкам, что отлично оснащен… и это так!

Уголки его губ дрогнули.

— Давай вернемся к обуви и моему набухшему мужскому достоинству позже. Сначала я хочу знать, связаны ли ты родственными связями с Тринити, королевой Шонов.

Даллас прижал полотенце к ране.

Она втянула в себя воздух. Он знал об их узах. Откуда? Как и Девин, должен был предположить, что Лилика и Тринити пленницы или сотрудники И.Т.И.

— Я предположил, что вы кузины, но не исключал сестринскую связь, — сказал он. — Теперь уверен, что сестры.

— Ты планируешь ее убить. — Утверждение, а не вопрос.

Он все равно ответил, не медля ни секунды.

— Да.

Как легко он говорит об убийстве! Лилика вновь сжала кулаки, впиваясь ногтями в ладони, отчего потекла кровь.

— В таком случае тебе стоит бояться не только моих ударов. Я не отстану от тебя ни на секунду.

— Это угроза… или попытка соблазнения?

Она изобразила враждебность и щелкнула зубами.

— Не пойми меня неправильно, — сказал он. — Я полностью открыт для соблазнения.

Ублюдок!

— Удачи тебе дожить до этого.

Даллас тяжело вздохнул.

— Если ты собираешься начать ролевую игру «укрощение строптивой», то должна сначала подготовить сцену для меня. Я так боюсь тебя, что убегаю, а ты бросаешься в погоню, чтобы схватить меня и отхлестать языком, чего я так заслуживаю? Или должен принять бой с благими намерениями, но без надежды на победу?

Он подчеркнул слово «бой».

Раздражающий ублюдок. Его ничего не беспокоило?

И он даже не закончил.

— Кроме того, у меня должно быть стоп-слово. — Наклонившись к ней, он приложил руку к краю рта и прошептал. — Это слово Битлджус.

Для женщины, общавшейся только с учеными и санитарами, которые рассматривали ее как товар или, что еще хуже, как вещь, быть объектом сексуального влечения ново… и довольно приятно. Ее сердце заколотилось об ребра.

— Прекрати говорить о сексе. Мы враги.

— Умоляю. Мы наполовину враги, наполовину друзья, и собираемся жить вместе в гармонии.

— Я? Жить с тобой? — Она рассмеялась одновременно хрипло и мурлыкающе. — Никогда.

Даллас потерял свою превосходство, прикрыв веки.

— Твой голос…

Его чувственная реакция подействовала и на нее, заставив задрожать.

Не сводя с нее горячего взгляда, он потянулся к плите и взял вилку, на которую оказался наколот блинчик.

— Я знаю, что ты хочешь найти Тринити так же сильно, как и я.

— Сильнее.

Ее рот наполнился слюной, когда он прожевал и проглотил, и Лилика облизнула губы.

Он наколол еще один на вилку и дрожащей рукой… она его ослабила? Или желание сыграло свою роль?.. предложил ей. Лилика хотела отказаться. «Я ничего от тебя не приму!» Но желудок скрутило от голода. Девин особо не кормил ее, держа в ослабленном состоянии.

Не в силах устоять перед вкусным блюдом, она взяла прибор, проглотила кусочек, затем двинулась вперед и схватила тарелку, чтобы доесть остатки блинчмков.

— Понравился вкус? — спросил Даллас, явно стараясь не ухмыляться.

Раздраженная своей демонстрацией слабости, она небрежно пожала плечами.

— Бывало и получше.

«В мечтах».

Он рассмеялся… а затем начал медленно к ней приближаться, сокращая и так небольшую дистанцию между ними. Впервые за свою жизнь Лилика обнаружила, что отступает, не зная, как действовать дальше, но понимая, что ей нужно пространство для ясности мыслей.

Вскоре ее спина ударилась о край разделочного стола, прекратив отступление. Даллас остановился ровно настолько, чтобы поднять нож, который она уронила.

Лилика вздернула подбородок.

— Давай. Порежь меня.

— Зачем? Ты жаждешь боли?

После всего, что она уже пережила за свое короткое существование?

— Никогда.

— Тогда зачем мне тебя резать?

— Чтобы помучить, конечно.

Зачем еще?

— С тобой… с нами… пытки не обсуждаются.

— Нет никаких нас. — Лилика бросила взгляд на единственное эркерное окно в кухне, где в центре стоял круглый стол. — И нет никаких обсуждений.

Он тихо усмехнулся.

— Давай обсудим, чтобы ты оказалась на столе. Ты съела мой завтрак, поэтому должна мне другой.