Тёмный Легендариум

– А что же? Такое мне счастье выпало! Она девчонка дерзкая была, в «воронье гнездо» залезла, чтобы на город посмотреть, пока их корабль швартовался. Волной качнуло, она и бухнулась в воду. Да и от удара сознания лишилась. А я, не будь дурак, первый прыгнул на выручку и вытащил её. Так и познакомились. Потом ходил к ней, вроде как уже и не чужой. Ну, и глянулся ей.

– Обычно эльфы даже слишком разборчивы в выборе супруга.

– А, ну, так отец её был против.

– Нет, я не совсем это…

– А потом передумал. Удивительная история, господин лесничий! Ему саламандр приспичило половить на Дымном Кряже. Я напросился проводником. И пока мы там бродили, одна из пещер возьми и обвались. Магма и потекла. Его чуть не унесло да не сожгло заживо. Я успел подхватить на плечи и добраться до твёрдой скалы. Магма даже нам, ящерам, не шутки. Но в тот раз повезло.

Обени содрогнулся, ощутив, как низ живота скрутило невидимой рукой. Конечно, он слышал, что ящеры привычны к огню, но чтобы настолько… Вдруг ещё одна мысль залезла ему в голову, и лесник даже повернулся на козлах, вглядываясь в темноте в своего спутника.

– Нет, погоди, Рагнар, но… дети?!

– Так я ж говорил, двое – старший сын и…

– Да нет же! А эльфийское проклятие?!

– Ах, это! Про то, что от ящеров если понесёшь, то после родов в чудо-юдо какое-то превратишься? Да, мы с Эйтаной поначалу береглись. Ну, вы понимаете. Но я же знал – она хочет детей, да и я был бы рад. В общем, это тяжелей всего, наверное, было, – ящер шумно вздохнул. – Я пил сок береги-корня, она – какое-то эльфийское снадобье. А по ночам плакала. А однажды пропала. Сбежала. Я бросился искать – где там! Я ж не следопыт. Случайно на след напал. Она на утёс побежала, хотела броситься вниз, но испугалась. Когда я прибежал, она вся в слезах, одежда порвана, щёки в крови. Оказалась, мой отвар подменила, и понесла от меня. Что мне было делать? Только молиться Хррагу.

Обени почувствовал, как в рыкающем голосе ящера заплескалась былая пережитая боль. Рагнар умолк, затем продолжил, уже бодрее:

– Хрраг помог. Хотя Эйтана говорит, что Арфист, но я-то лучше знаю. А как Эйррбор родился, такую пирушку закатили. Всем кланом гуляли. Мальчишка вылитый я! Конечно, какой там Арфист?! Ненаглядка моя родила, и краше прежнего стала. Мы расхрабрились, и через два года Хрраг нам Эйтаррночку послал. Дочка в мать пошла. Только кожа кое-где ящеричья. Всё хорошо, в общем, было, пока отец моей Эйтаны в долги не влез. Да занял не у кого-то, а у королевского банка. С него и на дочку долги перекинули. Что было делать? Я назанимал у наших, сколько смог, и выкупил разрешение на рудознатческое дело. Помолился Хррагу да и пошёл в горы. Полгода впустую, на воде да мхе, как тролль. Но, – Рагнар хлопнул по мешку, – всё же сжалился Хрраг. Хватит и долги отдать, и жену устроить, как полагается.

Впереди показались огни заставы. Обени сдал начальнику караула повозку с бандитами. Крестьянина осторожно перенесли под навес, и лекарь влил ему в рот несколько ложек микстуры. Затем перевязал раны полевыми бинтами и прочёл несколько заклинаний. Вопросительно глянул на Рагнара. Тот кивнул, и кристалл из ладони крестьянина перекочевал в карман лекаря.

Крестьянин открыл глаза. Сначала он застонал, потом попытался осмотреться.

– Вы на заставе по дороге к Зеленухе, – выговорил склонившийся к нему Рагнар. – Разбойников мы повязали. Лошадь с повозкой ваши тут. Лекарю я заплатил – он вас ещё подлечит, пока не сможете сами встать.

– Хвала Элрику! – запричитал старик. – Я думал, уже на Сером острове лечу. Думал, всё. Сынок, как тебя зовут?

– Рагнар.

– Рагнар, сынок! – старик сглотнул. – Ты не думай, мы, дворфины, добра не забываем, чай не из дуба выструганы. Ты добрый парень. А добро – его хоть в море выкинь, оно к тебе вернётся! Пригожусь и я тебе. Молиться Элрику и Хррагу каждый вечер стану за тебя.

– Не помешает, – весело прорычал ящер. – Но теперь мы спешим. До встречи, господин!

Глядя вслед уходящим фигурам, начальник караула удивлённо поджал губу:

– Хорошо они банду Черепа отделали! Удача тебе, старик, что они мимо шли. Я б такого трухлявого пня спасать в лес не сунулся, – и солдат от души рассмеялся.

Лист 9

Когда мои твёрдые когти крошат камни, когда я лезу по скале вверх, к агатовому небу, когда ледник отдирает от меня куски мяса, я спрашиваю себя: а если они обманут? Что, если я выполню свою часть сделки, что, если пройду этот путь, не сдамся, одолею, но – получу лишь кривые усмешки богов? Куда мне идти тогда?

Иногда я гоню эти мысли. Я бьюсь головой в камень так сильно, что они вылетают прочь. Иногда мысли сопровождают меня, как стая нетопырей, истошно крича, заставляя сбиваться с тропы. Я хотел бы схватить их и сожрать.