Темный лик двойника

Настена исчезла, я не без удовольствия забрался под одеяло и прижался к любимому издателю, хотя прекрасно понимал, что «снова между нами города». Помню, как впервые осознал это после трехмесячного знакомства с Юрьевой. Мы тогда отдыхали на Кипре, в маленьком уютном бунгало. Я отправился на экскурсию, а Светлана под каким-то предлогом отказалась. Экскурсия оказалась на редкость скучной, и я, томясь от безделья, решил сделать Свете предложение. Чем больше я размышлял над неожиданной идеей, тем возрастала решимость реализовать ее. Я полетел назад в бунгало, как Чацкий на крыльях надежды, «вот счастье думал близко». Сюрпрайз, любимая!.. Сюрпрайз получил я, застав будущую невесту в объятиях огненной мулатки. Психанул, конечно. Теперь понимаю, ошибся. Нужно было не закатывать скандал, а лечь рядом.

— Итак… — промолвил я.

— Итак? — переспросила Светлана.

— Сделал дело, гуляй смело. Твоя протеже в нирване.

— Спасибо.

— Настена скоро вернется?

— Понятия не имею. У нее слишком слабый желудок. Надоела до смерти! Последний раз с ней общаюсь.

— Замена не потребуется? — подмигнул я.

— Перестань болтать. Пойдем, покажу то, что обещала.

Светлана включила свет, полностью обнаженная (будто я — каменный истукан или евнух при гареме) подошла к столу, достала какую-то газету. Затем вернулась ко мне.

— Прочитай вот здесь.

В маленькой заметке в разделе происшествий сообщалось о трагической смерти молодого человека лет тридцати. Его нашли с пулей в голове в номере гостиницы «Синяя птица». Никаких документов при нем не оказалось. Каждого, у кого есть хоть какая-то информация об убитом, просили позвонить по следующим телефонам… И тут же его фотография: большеглазый, курносый, с волевым оскалом и большими залысинами.

— И что? — поинтересовался я. — Мало ли кого убивают.

— Дело в том, что я его знаю.

— Вот как?

— Не то, чтобы знаю… Случайно видела у себя в редакции. Он приносил свою рукопись. Но даже данных о себе не оставил.

— Вы берете рукописи без координат автора?

— Он оставил их, да только они оказались липовыми. Улицы такой в Москве не существует, это мы потом узнали, когда хотели вернуть его творение. А по сотовому звонить бесполезно, нет такого абонента. Естественно, что и фамилия «П. Непряев» выдумана.

— Странно… А рукопись этого Пэ Непряева совсем не читабельна?

— Она маленькая и незаконченная. Если бы он забабахал ее страничек на триста… Не представляю, что делать. Рассказать нашим славным органам? Допекут ведь! И что я могу рассказать?

Прибежала Настена, хотела прыгнуть на Светлану, но та резко остановила:

— Подожди, телочка. У нас серьезное дело.

— Надолго? — полюбопытствовала «телочка».

— Не приставай. А то опять отстегаю…

Настена жалобно пискнула, видимо, ей уже доставалось от строгой возлюбленной, и спряталась под одеялом.

— Зачем тебе кому-то рассказывать? — подумав, ответил я. — Твое дело сторона.

И все-таки Светлана что-то не договаривает. Ничего, сейчас расколется. Только каков мой интерес в этом деле?

— Хочешь прочитать его рукопись? — спросила Светлана. — Там есть любопытный момент… Будто он все это пережил…

— Что пережил?

— То, о чем пишет.

Светлана порылась в столе, достала тоненькую папку. Я удивился:

— Ты ее даже принесла домой?

— Специально для тебя, милый. Посмотри прямо сейчас.

— После бурного романа с твоей протеже? Я воспринимаю сейчас мир не таким, каков он есть на самом деле.

— Знаешь известную историю о том, как сценарист из России прорвался к голливудскому продюсеру?.. Он попал к нему в пятницу вечером, умолял взглянуть на написанный им сценарий. «Хорошо, — сказал продюсер, — взгляну, если правильно ответите на один вопрос. Передо мной стопка сценариев, один я должен взять на выходные. Какой?».

— Старо! Он возьмет сценарий своей любовницы.

— Какой глупый. Пятница, вечер, люди готовятся к отдыху. Естественно, — самый куценький. Так что прочитай.

— Можно здесь? Пока вы с Настеной также отдыхаете от трудов праведных?

— Пошел ты в… соседний зал!

Никогда не ругался с женщиной, даже такой невоспитанной. Сила мужчин в том, что мы спокойно сносим их слабости. Но для вида сострил обиженное лицо, взял рукопись, хлопнул дверью. В огромном зале царили тишина и одиночество. Я приготовил себе чай, устроился на диване и углубился в чтение, незаметно глотая одну страницу за другой. Вот эта история от первой строчки до последней.

Глава вторая Странная история П. Непряева

«…По радио звучала песня, должно быть, очень старая и совершенно забытая: «Зеркалам повидать довелось столько горя и слез…». Однако голос певицы звучал так проникновенно, что я невольно посмотрел в зеркало. Отражение выглядело глуповатым, но что иное я ожидал увидеть? Лицо, одухотворенное удивительным интеллектом? Красавца-киногероя? Увы, я не лежал под скальпелем волшебника-хирурга, шлифующего помятые жизнью черты, поэтому все в моем облике было обычным и до тошноты скучным.