Темный любовник

— Значит, Забвение не нравится тебе, принцепс? — спросила она. — И ты хочешь, чтобы я отправила тебя обратно?

— Я скромно обращаюсь с просьбой. Если только это не является оскорблением. Я выждал требуемое время. Мне хотелось бы увидеть свою дочь. Лишь однажды. Если это не является оскорблением.

Дева-Летописица вновь рассмеялась.

— Должна сказать, ты выступил гораздо лучше, чем твой король. Для воина ты неплохо обращаешься со словами.

Повисла пауза.

Дариус использовал это время, чтобы подумать о своих братьях.

Как он скучал по Рофу. По всем ним.

Но единственным человеком, которого он хотел бы увидеть, была Бет.

— Она вышла замуж, — внезапно произнесла Дева-Летописица. — Твоя дочь. Ее взял в жены достойный мужчина.

Он закрыл глаза, сознавая, что не имеет права спрашивать. До смерти желая знать. Надеясь, что его Элизабет будет счастлива, кого бы она ни выбрала.

Дева-Летописица, казалось, была удовлетворена его молчанием.

— Посмотрите-ка на него, ни единого вопроса. Какой самоконтроль. В награду за твои хорошие манеры я скажу то, что ты так жаждешь узнать. Это Роф. И он взошел на престол. Твоя дочь — королева.

Дариус опустил голову, не желая показывать свои эмоции, не желая, чтобы она видела его слезы. Возможно, она могла бы подумать, что он слабак.

— О, принцепс, — сказала Дева-Летописица мягко, — в твоей груди теснятся такая радость и такая печаль. Скажи мне, общества сыновей в Забвении недостаточно для того, чтобы твое сердце успокоилось?

— Я чувствую себя так, будто бросил ее.

— Она больше не одинока.

— И это хорошо.

Повисла пауза. — И тем не менее, ты хочешь увидеть ее?

Дариус кивнул.

Дева-Летописица отошла к стайке птиц, которые выводили веселые трели, сидя на белом дереве, усыпанном белыми цветами.

— Каково твое желание, принсепс? Ты добиваешься разрешения, чтобы посетить ее? Что-то мимолетное? В ее снах?

— Если это не является оскорблением, — он старался, чтобы его слова звучали официально, потому что она была достойна почтительного отношения. И потому, что надеялся — это склонит ее на его сторону.

Одежды всколыхнулись, и из-под них появилась сияющая рука. Одна из птичек — синица — прыгнула к ней на палец.

— Ты был убит бесчестным способом, — сказала она, поглаживая грудку крошечной птички. — Кроме того, ты верно служил расе на протяжении столетий. Ты был благородным принцепсом и прекрасным воином.

— То, что я угодил Вам своими поступками, является для меня самой лучшей наградой.

— Несомненно, — она тихонько свистнула птичке. Птица, в свою очередь, прочирикала что-то, будто бы отвечая. — Что ты скажешь, принцепс, если я предложу тебе больше, чем ты просишь?

Сердце Дариуса забилось быстрее. — Я скажу «да».

— Не зная, что я хочу предложить? Или какой жертвы это потребует?

— Я доверяю Вам.

— И почему ты не король? — спросила она с легкой иронией, отпуская птицу. Богиня посмотрела на него в упор. — Вот что я предлагаю. Возможность прожить жизнь заново. Встречу с твоей дочерью. Шанс снова вступить в борьбу.

— Дева-Летописица… — он вновь опустился на колени. — Я согласен, хотя и сознаю, что не заслуживаю такой милости.

— Я не приму от тебя этот ответ. Вот чем ты пожертвуешь. У тебя не будет никаких осознанных воспоминаний о ней. Ты не будешь тем, кто ты сейчас. И я потребую взамен как жертвенный символ одну из твоих способностей.

Дариус не знал, что означает последняя фраза, но не собирался спрашивать.

— Я согласен.

— Ты уверен? Тебе не нужно время, чтобы обдумать все еще раз?

— Благодарю Вас, Дева-Летописица. Но мой выбор сделан.

— Да будет так.

Она подошла к нему, и из-под черного одеяния показалась сияющая рука. В тот же момент покров, закрывающий ее лицо, начал сам собой приподниматься. Свет был настолько слепящим, что Дариус даже не мог рассмотреть черты ее лица.

Когда богиня обхватила его подбородок и затылок, вампир затрепетал перед лицом ее силы. Она могла бы уничтожить его, если бы это вдруг взбрело ей в голову.

— Я дарую тебе новую жизнь, Дариус, сын Марклона. Возможно, ты найдешь то, что ищешь, в этом воплощении.

Она прижалась к его губам, и вампир почувствовал такой же шок, как в момент смерти. Весь этот молекулярный взрыв, как будто его тело растворилось в воздухе, а душа вырвалась на свободу и воспарила.

Глава 55

Мистер Икс открыл глаза и увидел перед собой несколько размытых, неясных вертикальных линий. Решетки?

Нет, это были ножки стульев.

И сейчас он валялся животом вниз на твердом сосновом полу, под столом.

Когда он оторвал подбородок от пола, перед глазами в очередной раз все поплыло. «Черт, до чего же болит голова. Такое чувство, что ее раскроили надвое», пронеслось в его сознании.

И тут в его памяти всплыло все случившееся: как он дрался со Слепым Королем, как женщина ударила его чем-то тяжелым по голове. Его падение.