Темный любовник

Но к трем часам дня Бет так еще и не добралась до полицейского участка. Все в офисе жаждали услышать о произошедшем с ней, а потому Тони настоял, чтобы они отправились на большой ланч. После возвращения в свою кабинку она провела день, грызя леденцы «Turns» и развлекаясь с электронной почтой.

Бет знала, у нее есть работа, которую надо делать, но просто не могла себя заставить закончить набросанную ранее статью о тех найденных копами пистолетах. Не то, чтобы у нее горели сроки. Вряд ли Дик так уж спешил дать ей место на первой полосе даже в колонке прогноза погоды. Нет, всё, что она от него получала, это редакторскую работу. Два последних куска, брошенных ей на стол, были написаны «большими мальчиками», и Дик хотел, чтобы она проверила их достоверность. Фактически, одной из его сильных сторон было соблюдение стандартов, с которыми он познакомился в «Нью-Йорк Таймс», приверженца точности во всем. Какой позор, что при этом ему было плевать на личный вклад. Сколько бы исправлений она ни вносила, все равно получала лишь совместную авторскую строку[34] в статье «большого мальчика».

Было почти шесть, когда Бет закончила редактировать статьи и, опуская их в ящик Дика, вспомнила о пропущенной поездке в полицейский участок. Батч еще вчера принял у нее заявление, так что в отношении ее дела от нее больше ничего не требовалось. По сути, ей была неприятна сама мысль находиться под одной крышей с нападавшим, даже если он заключен в камеру предварительного заключения.

В придачу ко всему, она просто валилась с ног.

— Бет!

Она вздрогнула от звука голоса Дика.

— Не могу говорить, убегаю в участок, — прокричала она через плечо, посчитав, что стратегия уклонения долго его не удержит, но, по крайней мере, сегодня ей не придется иметь с ним дело.

И ей действительно хотелось побольше разузнать о той бомбе.

Бет вылетела из офиса и прошла шесть кварталов на восток. Здание, в котором находился участок, представляло собой типичную муниципальную архитектуру эпохи 1960-ых. Двухэтажное, беспорядочно спланированное, современное на то время строение с массой бледно-серого цемента и множеством узких окошек, оно сейчас не слишком-то красиво старело. По бокам бежали черные полосы, будто здание истекало кровью из раны на крыше. А изнутри дом вообще словно находился при смерти. Взять хотя бы противный бледно-зеленый линолеум, панельные стены под дерево и облезающую коричневую отделку. После сорока лет уборки въевшаяся грязь забилась в каждую расселину и трещинку, и нипочем не сдавалась без пульверизатора или помощи зубной щетки.

И, может, разве что освободительного судебного ордера.

Стоило Бет войти в здание, как копы начали трястись над нею, проявляя дружеское участие. После разговора с ними, отчаянно пытаясь не расплакаться, Бет направилась к диспетчерской, где поболтала с парой мальчиков за конторкой. К ним привезли несколько человек за домогательство и избиения, но во всем остальном это был тихий день. Она уже собиралась уходить, когда через черный ход вошел Батч.

На нем были джинсы и рубашка на пуговицах, а в руке болталась красная ветровка. Взгляд Бет задержался на кобуре, пересекающей его широкие плечи и черной рукоятке пистолета, мелькающей, когда его руки покачивались в такт походке. Темные волосы были слегка влажными, будто он только начал свой день.

И, скорее всего, так оно и было, принимая во внимание, насколько он был занят прошлой ночью.

Батч подошел прямо к ней.

— Есть время поговорить?

Бет кивнула.

— Да.

Они зашли в одну из комнат для допроса.

— Просто к твоему сведению, камеры и микрофоны выключены, — произнес он.

— А разве это не обычная твоя практика?

Он улыбнулся и сел за стол. Сцепил руки.

— Подумал, ты должна знать, что Билли Риддла выпустили под залог. Он соскочил сегодня рано утром.

Бет присела.

— Его зовут Билли Риддл? Ты шутишь[35].

Батч покачал головой.

— Ему восемнадцать. Никаких приводов в качестве взрослого, но я влез в его файл как несовершеннолетнего преступника, оказывается, он времени даром не терял. Сексуальное нападение, преследование, несколько мелких краж. Его папаша — важная шишка, так что парень получил чертовски хорошего адвоката, но я разговаривал с окружным прокурором. Она собирается попробовать допрос с пристрастием, так что тебе не придется свидетельствовать.

— Я дам показания, если нужно.

— Умница, — Батч откашлялся. — Так как у тебя дела?

— Все хорошо, — очень ей нужен «Крутой мэн», строящий из себя доктора Фила[36]. В излучаемой жесткости Батча О’Нила было что-то такое, что заставляло ее хотеть казаться сильной. — Теперь о той автомобильной бомбе. Я слышала, это скорее всего был пластик, плюс разносящий вдребезги взрывной механизм. Звучит профессионально.

— Ты уже ела вечером?

Бет нахмурилась.

— Нет.

А учитывая, чего она только не нахваталась за ланчем, ей бы пропустить и следующий завтрак тоже.

Батч поднялся на ноги.

— Хорошо. Я как раз собрался в «Тулла».

Он пошел к двери и открыл ее для нее.

Бет осталась сидеть.

— Я не буду с тобой обедать.