Темный любовник

— Видите ли, мне, пожалуй, не следовало звонить, — голос Фритца стих до шепота. — Но я не хотел, чтобы вы оказались застигнутой врасплох. Хозяин заказал на сегодняшний вечер особый ужин. Будете лишь вы и он, вдвоем. Я подумал, что, быть может, я мог бы заехать за вами, и мы поехали бы выбрать вам платье.

— Платье?

Для свидания с Рофом?

Мысль о свидании с Рофом привела ее в состояние полного восторга, но она сразу же одернула себя, напомнив, что не следует искать романтику там, где ее может и не быть. Она же не знала толком, как обстоят дела.

Да и у Рофа мог кто-то быть.

— Хозяйка, я знаю, это было бесцеремонно с моей стороны. Он сам вам непременно позвонит…

Тут раздался звонок на другой линии.

— Я лишь хотел, чтобы вы были готовы к сегодняшнему ужину.

На дисплее высветился номера Рофа, тот самый, который он заставил ее запомнить. И на лице Бет засияла идиотская улыбка.

— Я с радостью выбрала бы платье. С огромнейшей радостью.

— Отлично. Мы пойдем в Галлерию[94]. Там также есть магазин «Брукс Бразерс»[95]. Хозяин тоже заказал для себя одежду. Я полагаю, он желает выглядеть для вас наилучшим образом.

Когда Бет положила трубку, эта идиотская улыбка словно прилипла к ее лицу.

* * *

Оставив сообщение на автоответчике Бет, Роф перекатился на кровати и потянулся к часам Брайля. Три пополудни. Он проспал около шести часов. Это было вполне нормально. Именно столько требовалось его телу после питания.

Господи, как же он хотел, чтобы она была рядом.

На рассвете звонил Тор с отчетом. Они с Бет не спали всю ночь, смотрели все фильмы про Годзиллу. И, судя по голосу Тора, он был практически влюблен в нее.

Что Роф мог понять, но все же с трудом сдерживал гнев.

Но, черт возьми, он правильно сделал, отправив Тора к Бет. Рейдж, определенно, начал бы в открытую к ней подкатывать, и тогда Рофу пришлось бы брату что-нибудь сломать. Руку, или, быть может, ногу. А может, и то, и другое вместе. У Вишеса, конечно, не было невероятной внешности Голливуда, зато он просто излучал сексуальный магнетизм. Фёри? Его клятва целибата была сильна, но зачем же толкать брата на путь соблазна?

Зейдист?

Этот вариант даже не рассматривался. Шрам на лице Зейдиста напугал бы Бет до полусмерти. Черт, даже Роф со своим зрением мог разглядеть его. К тому же смертельный ужас на лице женщины — это любимое развлечение Зи. Большинство мужчин заводятся при виде белья от «Виктории Сикрет»[96], а Зи по-кайфу страх.

Нет, Тор, вот кто будет на страже, если еще возникнет такая необходимость.

Потянувшись, Роф всем своим голым телом ощутил шелк простыней, и это заставило его еще больше жаждать Бет. Теперь, насытившись, он чувствовал себя сильнее, чем когда-либо. Его кости были прочными как алмазы, а мускулы стальными тросами. Он снова был собой. И его телу требовалась серьезная разрядка.

Но он безумно сожалел о том, что произошло с Мариссой.

Он вспомнил, что случилось ночью. Вспомнил то чувство, что завладело им, когда он поднял голову от шеи Мариссы и посмотрел на нее. Он осознал, что едва не убил ее. И не потому, что выпил слишком много.

Когда она отстранилась от него, все ее тело сотрясалось от горя. Она с трудом встала с кровати.

— Марисса…

— Мой повелитель, я отпускаю вас. Вы свободны от своего обещания.

Он выругался, чувствуя себя полным ничтожеством за то, что сделал с ней.

— Я не понимаю вашего негодования, — слабо произнесла она. — Именно этого вы всегда хотели, и сейчас я дарую вам желаемое.

— Я никогда не хотел…

— Меня, — прошептала она. — Я знаю.

— Марисса…

— Пожалуйста, не произносите этих слов. Я не смогу вынести правды из ваших уст, хотя и так прекрасно ее знаю. Вы всегда чувствовали лишь стыд, будучи связанным со мной.

— О чем ты, черт возьми, говоришь?

— Я была вам противна.

— Что?

— Вы думаете, я не замечала? Вы же дождаться не могли того дня, когда освободитесь от меня. Когда я питалась, вы были как скала, словно вам приходилось заставлять себя выносить мое присутствие, — она стала всхлипывать. — Я всегда старалась быть чистой, когда приходила к вам. Я проводила долгие часы в ванной, отмывая себя, но так и не смогла найти ту грязь, что видели вы.

— Марисса, остановись. Сейчас же остановись. Это не из-за тебя.

— Да, я знаю. Я видела ту женщину в вашем сознании, — содрогнулась она.

— Мне очень жаль, — ответил он. — И ты никогда не была мне противна. Ты прекрасна…

— Не произносите этого. Не теперь, — голос Мариссы окреп. — Если уж на то пошло, вам следует сожалеть лишь о том, что мне понадобилось столько времени, чтобы понять то, что и так всегда было ясно.

— Я все равно буду защищать тебя, — пообещал он.

— Нет, не будете. Я больше не ваша забота. И никогда ею не была.

И она ушла, оставив после себя легкий аромат океана, который быстро развеялся.