Темный Лорд

Кто-то в караване испуганно ахнул, углядев этот смертельный прыжок в никуда, но вороной уверенно подогнул под себя задние ноги, ловко спружинив при приземлении, будто был не породистым скакуном, а каким-нибудь горным котом. На короткий миг резко присел, упираясь передними копытами в грунт и едва не прочертив в жесткой траве длинную борозду крепким задом, но все-таки удержался, выровнялся. А потом так же уверенно, ничуть не сбавляя скорости, заскользил по каменистому склону вниз, взрывая широкими копытами плотную землю. Еще через пару мгновений достиг подножия, возле крупного валуна ловко свернул, а у самой земли снова упруго оттолкнулся, взмыл черной стрелой вверх и коротким, но мощным прыжком соскочил рядом с седовласым пришельцем, где и встал, как вкопанный.

– Здор-р-ово, Дядько! Извини, мы малость задержались, – раздалось звонкое со спины вороного, и из-за длинной гривы кто-то звучно чихнул. – Проклятие… Карраш! Ты опять поднял жуткую пылищу! Неужели нельзя было соскочить поаккуратнее?!

Конь довольно фыркнул и шумно отряхнулся, ничуть не расстроившись из-за густых серых клубов, вьющихся над головами караванщиков. Затем гордо выпрямился, обведя высокомерным взглядом изумленно разинувших рты всадников, презрительно вздернул губу при виде малорослых лошадок вокруг себя и дерзко тряхнул роскошной гривой.

Знающие люди тихо ахнули: мать моя женщина! Настоящий гаррканец! Ни с чем его не спутаешь – вон, как глазищи раскосые сверкают, да грива пушится, будто шелковая! А стать! А точеные ноги! А характерный гребешок над переносьем! Нет, точно гаррканец! Причем, вороной, что уже совсем редкость, из той изумительной породы, которая признается лучшей даже Перворожденными! Очень дорогой породы, между прочим, владение которой могут себе позволить лишь весьма состоятельные люди. Ну, и бессмертные, конечно. А тут – нате вам! Сопляк какой-то, юнец малохольный, который едва не угробил это изумительное животное своим безумным поступком!

– Ты опоздал, Белик, – проворчал седовласый, выразительно нахмурившись.

– Ну и что? – непонимающе переспросил тот же голос, и Белик, наконец, выпрямился на спине громадного зверя. На Гаррона мельком взглянули пронзительные голубые глаза под пышной копной коротко стриженных каштановых волос, симпатичное безусое лицо с широкими скулами и острым подбородком, больше подошедшее бы невинной девице, чем юному балбесу, обожающему рискованные прыжки в неизвестность. Или же полуэльфу, для которых в юности была характерна некая изнеженность и излишняя мягкость черт. Гм… ДО того, как они превращались в жутковатых альбиносов. Но молодой повеса быстро отвернулся, нечаянно продемонстрировав посторонним совершенно обычную форму ушей.

Значит, все-таки человек.

– Дядько, я не виноват. Честное слово! Ты же знаешь, что Карраш совершенно несносен, пока не набегается вволю, поэтому мне пришлось… ты обо всем договорился?

– Договорился. Мы идем с караваном, и чтобы я от тебя больше таких финтов не видел, ясно?

– Но…

– Белик!

– Ладно, ладно, – юноша уныло вздохнул и послушно направил скакуна к суровому опекуну. – Уже и пошутить нельзя.

– Нельзя. Будь добр – избавь нас от этого сумасбродства хотя бы на три недели. У меня нет никакого желания разбираться с остальными из-за твоих вечных выкрутасов. Здесь не дом: людей, знающих твою родословную, нет.

Герр Хатор пристально оглядел поджавшего губы юношу и с легким разочарованием убедился: действительно, совсем мальчишка. Правда, из богатеньких – вон, как ухожена мордочка.

– Это и есть твой племянник?

– Он самый, – невозмутимо кивнул седовласый. – Довезу с вами до дома, а там по своим делам поверну.

– Что ж, полагаю, он не доставит моим людям много беспокойства, – в глазах купца мелькнула и тут же угасла искорка интереса.

– Пусть только попробует.

Герр Хатор вежливо кивнул и, словно сделав для себя какой-то вывод, быстро отвернулся. А Белик досадливо тряхнул буйной головой и печально констатировал:

– Зануда ты, Дядько. Нет в тебе никакого азарта. Ни даже крохотной толики любопытства. Живешь, как черепаха в своем панцире, а время-то идет… так и помереть от скуки недолго.

– Что? – заинтересованно обернулся седовласый, машинально нашаривая что-то на поясе.

– Да понял я, понял! – поспешил заверить его молодой человек, но на всякий случай отодвинулся: рука у дядьки была тяжелая. – Буду вести себя прилично!

– То-то же…