Тёмный лорд (СИ)

Том одернул рукав. Он попытался отступить, но чья-то смуглая рука опустилась на плечо. Это был толстяк Генри Ойрен, рядом с которым шел поджарый Патрик Фелпс. Том рванулся, но Генри с Патриком вывернули ему руки.

— Что, черт возьми, здесь происходит? — холодно спросил Том.

— Ничего, кошак, — глумливо заметил Джеймс. — Просто решили с тобой пообщаться. — Патрик расхохотался, а Генри сопел, как носорог.

— Отпустите вы меня или нет? — воскликнул Том.

— Отпустим, кошак, — ответил Джеймс. — Только жизни поучим чуток… — Стаббс, не дожидаясь окончания тирады, подбежал к Тому и ударил в грудь.

— Погоди, — захохотал Патрик. — Не так быстро!

Размахнувшись, Билли ударил сначала в лицо, потом в живот. Тому казалось, будто его огрели железным прутом. Билли отбежал назад и с разбега пнул по руке.

— Это за Джимми, тварь, — он плюнул Тому в лицо.

— Ты заплатишь за такое, Билли, — Риддл попытался криво усмехнуться, но разбитые в кровь губы сделали улыбку слишком вымученной.

Том не договорил: новый пинок обжег колено. Он пошатнулся, но верзилы прочно держали его за руки. Озверевший Стаббс бил снова и снова.

— Смотри, не убей кису, — хихикнул Генри. Вся компания дружно расхохоталась. Билли с размаху снова пнул Тома в бедро. Том глухо застонал: боль была такой, словно до него дотронулись жалом паяльника.

Через десяток ударов Том начал приседать: только на земле, несмотря на омерзительную липкую грязь, было спасение от боли. В одной книге он читал, что в такой момент надо представить себе, как погружаешься в ванну со льдом… Том попытался так и сделать, но пинок Патрика заставил его согнуться пополам. Следом последовали удары ботинок Билли и Генри. Патрик, смеясь, достал металлическую цепь. Серое небо заплясало перед глазами, и Том молил бога о том, чтобы поскорее потерять сознание.

*

Следующую неделю Том провалялся в лазарете. Раны заживали тяжело, и даже в субботу он вышел на завтрак весь в бинтах. Стаббс, Кэти и Миранда бросали на него ехидные взгляды, а Биггерт, не удержавшись, даже воскликнул:

— Томас подрался с соседскими котами!

Слова Джеймса вызвали взрыв хохота. Бледные щёки Люси Стюарт покрылись красными пятнами. Том с ненавистью сжимал кулаки, но внешне не подал и виду. Он уже обдумывал планы мести и не желал спугнуть врагов.

Первым поплатился Генри Ойрен. Однажды во время игры в футбол Том, не прикасаясь рукой, перебросил ему под ноги доску с гвоздями. Генри отвезли в больницу, а его спортивный значок перекочевал в коробку Тома.

Затем пришла очередь Билли Стаббса. В один прекрасный день Том взмахом руки подвинул камень ему под ноги. Билли с криком упал, получив вывих ноги. Трофеем Риддла стала небольшая губная гармошка.

С Биггертом Том поквитался оригинальнее. Однажды он, как обычно, читал у приютской ограды, а Джеймс курил неподалеку. Том посмотрел на него, представляя, как папироса вспыхнет в его руках. Спустя минуту, Джеймс с криками катался по мокрой земле, а Том добавил в коллекцию фигуру слона.

Неумолимо приближалось двенадцатое июля — день отъезда сирот на природу. В этом году их везли на восточный берег, славящийся многочисленными прибрежными скалами. Миссис Коул вздыхала, жалуясь на дороговизну поездки. Но доктор Рочестер настоял на своем: после смерти Лесли у некоторых детей обнаружили подозрение на туберкулез. Одной из них была покашливавшая в последнее время Люси Стюарт.

Сирот поселили в полуразвалившемся доме. Тому пришлось жить в большой комнате с Биггертом, Стаббсом, и еще одним мальчиком, Майклом Коллингвудом. Жизнь с ними казалась ему отвратительной. Дело было не только в их бесконечных играх в карты: куда хуже был устойчивый запах пота.

Большую часть времени Том проводил на улице. Любимым его местом стала темная скала, с которой открывался вид на утес — черную отвесную кручу, от которой откололось несколько крупных кусков. Риддл часто читал на ее вершине, любуясь тем, как внизу кипели и пенились волны. Забыв обо всем на свете, мальчик ложился в траву и, ловя запах летних цветов, смотрел, как по синему небу ползли холодные, почти снеговые, тучи.

Утром двадцать третьего июля Том пришел к черной скале пораньше. До возвращения в приют оставалось два дня. Осенью одиннадцатилетки должны были отправиться в среднюю школу, и Тому, как и остальным, из-за отсутствия денег светила только общеобразовательная. Это означало, что жить придется в приюте. Проклиная несправедливость мира, Том наблюдал, как Люси и Миранда с опаской идут босиком по сочной траве.

Вниз, к наполовину скрытым водой валунам и утесу, лестницей спускалась цепочка выбитых в камне неровных углублений. Суровый, мрачный пейзаж — море и скалы — не оживляло ни дерево, ни полоска травы или песка. Том подумал о том, не спуститься ли в пещеру, но вид отвесной скалы охладил его желание. Темные уступы были скользкими от морской воды, а, значит, идти по ним было опасно. И все же любопытство одолевало. Мальчик протянул руку к валуну и тотчас услышал тихое шипение.