Темный лорд. Заклятье волка

И вот зазвучали голоса, пронзительные, подвывающие, возникло ощущение падения, беспомощного провала в чер­ноту, которую прогрызли в его сознании руны. Они кину­лись от него врассыпную, оставляя яркие серебристые сле­ды, а он погнался за ними в сумрачном мире сновидений.

«Где они, эти важные символы? Где они?» Этот голос зву­чал у него в голове.

— Они в моем сердце. Они проросли там.

«Чьи они, эти важные символы? Чьи они?»

— Они мои, потому что я заплатил за них.

«Кто ты такой?»

— Я Карас, который дал источнику то, чего он хотел. А кто ты?

«Твоя сестра, убитая предательской рукой».

Ее лицо выплыло из темноты, распухшее и побелевшее, безумное, глаза навыкате, вздувшиеся, словно шляпки гри­бов, волосы мокрые, висят тощими прядями, похожими на водоросли.

Начальник священных покоев упал куда-то вперед, и сно­ва стало светло. И руны снова были здесь, символы росли внутри него, целых восемь, они питались его соками и пита­ли его, обвивали своими усиками его сердце, как корни де­рева обвивают камень.

— Я забрал твою жизнь. Я забрал твои символы. Они те­перь мои.

«Ты просто позаимствовал их на время. Ступай к источ­нику, из которого они вышли».

— Они мои, потому что я заплатил за них столько, сколь­ко требовалось.

«Иди туда, спустись, как спускаются духи мертвых, прой­ди по бесконечным коридорам в темноте».

— Я не отдам то, за что так дорого заплатил.

«Я вся мокрая от крови богов». Призрак сунул ему под нос свои руки, красные, окровавленные.

— Зачем ты здесь?

«Время пришло. То самое время. Время конца. Она при­зывает волка. Она призывает волка к тебе».

— Богиня наградит, а не накажет меня. Ничто не может кончиться, пока символы живут во мне.

«Прислушайся, лают черные псы. Волк уже близко. Не­ужели ты не слышишь, как она зовет?»

— Повелительница перекрестков, повелительница луны. — Начальник покоев перекрестился, хотя и обращался к язы­ческому божеству

«Луна была съедена». Женский голос звучал размеренно, но странно, как будто она так и разговаривала с ним из пе­щеры.

— Я призову солнце.

«Солнце померкло».

— Повелительница, одна в трех лицах. Змея, собака и ло­шадь. Защити меня. Иисус, один в трех лицах, отец, сын и святой дух, защити меня.

«От нижней пещеры иди вперед и не оглядывайся, даже если услышишь за спиной шаги и лай собак».

— Властительница стен.

«Ты разрушил стены».

— Властительница ворот.

«Ты прошел через все ворота».

— Повелительница, восставшая из мертвых. Христос, вос­ставший из мертвых, помогите мне.

«Она облачилась в погребальные одежды и ждет вместе с собаками, которые охраняют порог».

— Повелительница, защищающая от демонов. Христос, из­гоняющий демонов.

«Ты сам призвал демонов. Тех, что ненавидят свет. И ты знаешь, где они обитают».

— Я не приду к тебе.

«Волк будет преследовать ее. Она сейчас рядом с тобой».

— Кто она?

«Она три в одном. Буря, капкан и прародительница волков».

— Нет!

Начальник священных покоев резко сел на постели. Лам­пы в комнате горели, как горели всегда, однако из-за них те­ни, окружавшие его, казались только темнее.

Он вынул из шкатулки из орехового дерева, стоявшей ря­дом с кроватью, золотой дырчатый шар размером с череп, подвешенный на цепочке. Вышел на середину комнаты и по­крутил шар над головой. От движения воздух засвистел в от­верстиях в шаре, завыл, как бездомный пес, низко и протяж­но. Начальник священных покоев забормотал, обращаясь к ночи, произнося псалмы вперемешку с заклинаниями.

— Щедр и милостив Господь, долготерпелив и многомило­стив. Не до конца гневается, и не вовек негодует. Не по без­закониям нашим сотворил нахМ, и не по грехам нашим воз­дал нам[19].

Он старался поверить, что так и есть, он будет прощен, его тяжкие грехи будут отпущены. Но все равно не мог не взы­вать к богине.

— Геката, над смертью восторжествовавшая, восставшая в погребальном убранстве, взываю к тебе. Геката, повели­тельница луны и лунной тени... Я...

Он сбился, цепь обвисла, и он упал на колени.

— Ты вознесла меня. Ты подняла меня так высоко. Помо­ги мне остаться на вершине.

Он поднялся и уложил шар в шкатулку, подошел к окну и поглядел в ночь. Кромешная тьма. Ни луны, ни звезд. Все пожрала непроницаемая туча, опустившаяся на город.

Начальник святейших покоев отошел от окна, взял тряпи­цу и погрузил в медный таз с водой, чтобы обтереть лицо. Он чувствовал себя больным. Магия вселяла в него неуве­ренность. Это же магия луны, думал он. Магия Гекаты, жен­ская магия — магия, которая проявляется в символах, сияю­щих в его сознании; они похрустывают и поскрипывают, словно веревка висельника, они шуршат и шепчут, словно морская волна, они пахнут весной и возрождением, осенью и смертью. Он редко осмеливался пользоваться ими, стара­ясь отгородиться от них с помощью вина и трав, какие давал ему доктор. Однако же символы все равно требовали от не­го чего-то. Они хотели выйти. Он не сомневался, что это они нападали на императора. Они питались страхами Караса, его потрясениями. Операция, которая не позволила Карасу стать мужчиной, не превратила его в женщину.