Темный Луч. Часть 3

Мы вернулись в Техас. Герберт снова впал в параноидальный режим, и мы переезжали каждые три месяца. Каждый раз Елена боролась.

Одно время было тяжело смотреть. Елена отстранилась от отца, села на задницу в коридоре и отказалась уходить. Ему пришлось перекинуть ее через плечо и затащить в грузовик, в то время как она рычала и колотила его по спине.

Ее пятнадцатый день рождения состоялся в маленькой закусочной в Монтане. Она была несчастна.

Она становилась моей Еленой. Той, в которую я влюбился в горах. Той, которую я чуть не поцеловал в озере. Она была сногсшибательна.

Я уставился на нее. Сколько у меня еще осталось времени? Она приехала в Пейю в шестнадцать лет. Увижу ли я это в следующем году, или мое время с ней скоро закончится?

Она завела подругу в новой школе, и какой-то идиот-спортсмен заинтересовался ею. Мне захотелось ударить его.

Мне не терпелось поскорее покинуть это место.

Она планировала встретиться с ним у его шкафчика. Он даже не был настолько хорош собой. Он был на голову ниже меня, черт возьми, но Елена смотрела только на него.

Она пялилась на меня гораздо хуже. У нее текли слюнки. И все же мне не понравились реплики, которые он ей кидал.

Серьезно?

Она хихикнула, одарив его своей лучшей кокетливой улыбкой.

Он наклонился, чтобы поцеловать ее.

Я отодвинулся так далеко, насколько позволяла сила притяжения, и сжал руку в кулак. Мое сердце воспламенилось, представив, как его губы касаются ее. Я ненавидел быть невидимым. Я подумал обо всем гневе и разочаровании, которые испытывал, обо всем, что я сделал, чтобы уберечь ее, и ударил по шкафчику. Он разбился, и шкафчики по обе стороны от нее распахнулись, высыпав свое содержимое на пол. Я испуганно отскочил назад.

— Что за хрень? — сказал болван, теперь отступая назад с еще большим напряжением в своем прямом, как шомпол, позвоночнике.

Они оба уставились на разбитый шкафчик и беспорядок в коридоре. Знакомое выражение страха омрачило лицо Елены.

Я чувствовал себя ужасно. Я пообещал себе, что больше не буду ее так пугать. Я не хотел этого делать.

— Мне пора, — сказала она и побежала домой.

В ту ночь мы сидели в ее комнате. Я был взбешен, а она напугана. Ее телефон зазвонил, напугав нас обоих. Никто никогда не звонил ей. Это был гребаный идиот. Я понял это по тому, как она просияла, глядя на экран.

Я настроился на то, чтобы услышать его часть разговора.

— Я сожалею о том, что произошло сегодня днем, — сказала она.

— Детка, это не твоя вина. Жаль, что я не видел, кто это сделал. Не знаю, как мы его упустили. Он, должно быть, был огромным.

Детка? Она не гребаная свинья.

Я отключился. Я не мог слушать этого идиота. Мне и так было плохо слышать, как она хихикает и флиртует. Она сказала что-то о том, чтобы улизнуть тайком.

Только через мой труп.

Мне было все равно, насколько сильно это напугает ее, я не позволю ей уйти. Не с ними там, снаружи.

Наконец она положила трубку, подошла к столу, схватила домашнее задание и рухнула на кровать. Она оставила свой рабочий стул отодвинутым, так что я оседлал его, прижав спинку к груди. Можем мы покинуть это гребаное место, пожалуйста?

Я шумно выдохнул и закатил глаза к потолку.

— Как долго это продлится? — закричал я на Дент. — Зачем ты это делаешь? Это бесполезно, если она меня не видит. Это жестоко!

Она даже не вздрогнула.

Я больше не мог этого делать.

***

К счастью, боль пришла еще до истечения трех месяцев. Елена горячо запротестовала. Она не хотела расставаться с этим подонком. Мы не смогли выбраться из этого места достаточно быстро для меня.

Следующие три места она ненавидела.

У нее были неприятности в школе, и у нее возникли небольшие проблемы с отношениями. Когда Герберт попытался поговорить с ней об этом, она не захотела слушать ни слова из того, что он говорил.

— Ты должен рассказать ей о Драконии, Герберт. Прошло пять лет. — Я умолял. — От этого зависит моя жизнь.

Я знал, что он этого не сделает. Она понятия не имела о существовании драконов и была чертовски напугана в первые несколько месяцев в Пейе. Я не облегчил ей задачу.

Я не знал, на что пришлось пойти и сколько жизней было потеряно. Я понятия не имел, на что была похожа ее жизнь. Все для того, чтобы однажды она смогла заявить на меня права.

Я пережил этот год. Ей исполнилось шестнадцать.

Предполагалось, что она вернется в Пейю, но Герберт ничего не предпринимал. Он хотел, чтобы в этом месте все заработало. Мы достигли трехмесячной отметки, и он, казалось, не торопился.

— Почему ты не забираешь ее обратно? Ей нужно тренироваться со своими гребаными людьми, — заорал я на него.

Он меня не слышал.

Елена медленно возвращалась к себе прежней.

В этой школе у нее не было друзей, но, похоже, это был ее выбор. Думаю, какая-то часть ее знала, что Герберт не останется.

Наступил День Святого Валентина, и она получила открытку от какого-то идиота по имени Тревор.

Я не мог пройти через это снова.