Темный Луч. Часть 3

Я бы сделал весь ее будущий День Святого Валентина особенным. Гораздо лучше, чем открытка от Тревора. Я больше думал о будущем. Со дня на день она должна была отправиться в Пейю. Фокс должен оказаться рядом, и Герберт умрет. Я не хотел думать об этом.

Может быть, я мог бы это изменить. Добиться другого результата. Я бы не был столько времени темным. Я бы не потерял Люциана. Я бы не потерял Брайана. Кара не проснулась бы, и Елене не пришлось бы потерять и ее тоже.

Как она простит меня за все то, что я причинил?

Моим самым большим страхом было то, что я никогда не оправдаю ожиданий Люциана. Если бы я мог спасти жизнь Герберту, тогда, возможно, она никогда бы не влюбилась в Люциана.

Если бы Герберт вернулся с ней домой, все бы знали, кто она такая. Все было бы по-другому.

Да, это было именно то, что я бы сделал.

Я был Рубиконом. Если бы существовал хоть один дракон, который мог бы справиться с этим Дентом. Это был я.

На этот раз я не соглашусь на меньшее.

***

Я каждый вечер пытался поговорить с Гербертом. Я хотел заставить его запаниковать, чтобы он скорее вернулся, избежал встречи с Фоксом и не дал себя убить.

Я вспомнил, что Мэтт рассказал мне о той ночи, и на этот раз я не позволю этому случиться. Как бы сильно я ни старалась и как бы сильно ни истощал себя, я не мог достучаться до него.

— Я делаю это для многих людей, — сказал я Денту. — Для него, Люциана, Брайана, Кары. Умоляю. Позволь мне добиться успеха. Позволь мне это исправить.

Без ответа.

Я заплакал. От сожаления у меня перехватило дыхание. Фокс должен быть где-то поблизости, но я не мог вспомнить точную дату, когда она прибыла в Пейю. Мне следовало быть более внимательным.

***

На следующий день мы шли в школу, и она была в хорошем настроении. Думаю, она мечтала о Треворе наяву. Это должно было заставить меня ревновать, но я был счастлив видеть ее счастливой. У нее оставалось не так уж много времени. Чем дольше она сможет оставаться нормальным человеком, тем лучше. Тревор не был плохим парнем. Он был чем-то похож на Люциана.

Он пришел посидеть с ней в кафетерии, и я оглядел толпу. Странно, но девушки, которые раньше привлекли бы мое внимание, ничего не сделали для меня. Для меня существовала только Елена.

Что бы сделала Елена, если бы я поступил в ее школу и попытался сбить ее с толку? Пошла бы она за мной? Расслабился бы Герберт, зная, что я рядом, чтобы защитить ее? Сложилась бы ее жизнь по-другому? Счастливее?

Я много думал обо всех различных сценариях.

Какой была бы наша жизнь, если бы она выросла в Пейе? Если бы Горан никогда не предавал ее родителей? Мы бы стали друзьями. Я был уверен в этом.

Я не мог снова думать об этом сейчас. Мне нужно было сосредоточиться на препятствии, стоявшем передо мной.

Их обед закончился, и Тревор проводил Елену до класса, пока их пути не разошлись.

Я стоял у стены в конце класса Елены и слушал ее лекцию по истории США. Было интересно, как они разрабатывали стратегию сражений в прежние времена.

Ее следующим занятием было искусство, ее любимое. Она работала над картиной Пикассо в кубическом стиле. Она закончила набросок человека. Я видел, как у него поникли плечи и были засунуты руки в карманы. Она взяла черную краску и нарисовала линию роста волос.

Я застыл.

Я перевел взгляд с нее на картину.

— Черт, — сказал я. — Ты рисуешь меня.

Помнила ли меня хоть малая толика ее? Я всегда задавался этим вопросом, и вот доказательство. Снился ли я ей? Я надеялся на это.

Прозвенел последний звонок, и я последовал за ней на улицу. Я не мог выбросить эту картину из головы.

Дорога домой в тот день была тихой. Тревор попрощался с ней у ворот школы. Он также спросил ее, не хочет ли она пойти с ним на танцы в ту пятницу.

— Могу я дать тебе ответ завтра? Мне нужно спросить папу, — сказала она.

— Конечно, без проблем. Я буду ждать, новенькая. — Он дотронулся до своей груди.

Такой Люцианский ход.

Я шел вперед, пока меня не потянуло. Я остановился и подождал, пока Елена закончит беседу.

Наконец мы продолжили путь, и тогда она снова остановилась за несколько домов до нашего.

— Привет, Мурка, — сказала она бездомной кошке. Она достала свой недоеденный бутерброд и покормила кошечку. Она определенно питала слабость к кошкам. Драконы не так уж сильно отличались. Мы также умели мурлыкать.

Я сидел и ждал ее на мусорном баке перед нашим домом.

— Ты идешь на танцы с Тревором? — спросила я, зная, что она меня не слышит. Она просто погладила кошку. На самом деле я ревновал к гребаному коту.

Когда мне показалось, что она закончила с котом, я покачал головой и поднялся по лестнице в дом, перепрыгивая через две ступеньки за раз. Она была у меня за спиной, и я исчез за дверью прежде, чем она ее открыла.

Из кухни доносилась музыка. Это означало, что Герберт был в хорошем настроении.

— Папа, я дома, — крикнула Елена.

Герберт готовил бурю. Он схватил ложку и подпевал звучавшей песне. Я улыбнулся, когда Елена присоединилась.

Герберт положил на тарелку петуха в вине и подал Елене. Я бы все отдал за кусочек. Я скучал по еде.