Темный маг (СИ)

– Прости, госпожа, но чем отличаются души? – юноша впервые об этом слышал и вопрос вырвался непроизвольно.

– О, это очень долгий разговор. Давай обсудим это в другой раз и в более подходящей обстановке. А сейчас вернёмся к тому, что тебе совершенно нечего мне предложить. Разве что... – женщина почти издевательски задумалась, а Нэль... Замёрз и устал настолько, что сил на эмоции просто не оставалось. – Тело. Ты отдашь мне свое тело, – и вскинула руку, не давая себя перебить. – О, нет, не сейчас. Сколько тебе лет?

– Шестнадцать, – в глазах темнело, контуры гексаграммы начинали плыть.

– Через двенадцать лет, – ответ следовал слишком быстро, словно вопрос задан лишь для вида и фраза давно была заготовлена. – Соглашайся, это хорошая сделка. Целых двенадцать лет, и душа остаётся при тебе, ну а тело... Родишься заново, – богиня чуть пожала плечами.

Нэль глянул настороженно и недоверчиво, слишком уж хорошо звучало. Настолько хорошо, сильно отдавало каким-то подвохом, но вот каким – понять не получалось. А когда, через несколько мгновений, потемнело в глазах, юноша понял, что тянуть больше нельзя и, с трудом разогнав мутную пелену в сознании, просипел:

– Я согласен.

Этого оказалось достаточно. Женщина кивнула, знак принадлежности темной магии под левой ключицей, обожгло болью... И все закончилось. Богиня покинула этот мир, контуры гексаграммы потухли, а Армантинэль, не удержавшись, рухнул на землю, ткнувшись лицом в грязь. И тут же мир взорвался мириадом ощущений, а по телу пробежала волна знакомого тепла, почти обжигая, заставляя задыхаться. Возвращение магии в тело оказалось едва ли не мучительнее, чем ее лишение... Нэль не мог сказать точно, сколько прошло времени. Просто в какой-то момент он осознал себя, лежащим луже, продрогшим до костей и в насквозь мокрой одежде. Но теперь эти проблемы решались быстро – бытовые заклинания он тоже учил. Высушить и почистить одежду стало делом минуты. Сложнее оказалось то, что даже магия не спасала от кровопотери, головокружения и просто ужасной физической усталости. Будь юноша обычным человеком, давно бы свалился с ног, а так... Ещё пока держался. И точно знал, что продержится ещё пару часов. Особенно если удастся хоть что-то перекусить. Армантинэль с усилием отогнал от себя видение куска плохо прожаренного мяса. Желудок недовольно заурчал, и юноша понадеялся, что у Риисы дома есть какая-то еда. А ещё вспомнилось, что сейчас придётся выложиться по полной, чтобы вытащить из-за грани всех тех, кому уже пообещал. И что они ждут. Рииса ждёт – эта мысль даже заставила улыбнуться. Нэль любил эту девушку – глупо, отчаянно, безнадежно... И только сейчас, почему-то пришло осознание того, что он не узнал, зачем, собственно, Шестилапой понадобится его тело через двенадцать лет? Впрочем, не все ли равно?

Все равно. Абсолютно. Юноша убедил себя в этом пока брел по темным грязным улицам. Теперь ещё с неба начал сыпать противный осенний дождь – словно мало было под ногами нечистот и мертвецов. Отвратительное место. Одно из самых ужасных, где ему довелось побывать.

****

В доме булочника, в единственном на всей улице, оказался зажжён свет. И пусть, это единственная свеча в одном из окон, но свет был. Его ждут. На него наедятся. Четверо детей и шестеро взрослых. Мысли о резком сокращении продолжительности собственной жизни в обмен на их жизни, юноша старался гнать взашей. В конце-концов это его выбор и его решение, и вообще нет никаких гарантий, что его не сожрут раньше на каком-нибудь особенно беспокойном кладбище.

– Нэль! – стоило ему переступить порог и закрыть дверь, как шею обвили девичьи руки, а сама она крепко прижалась, ткнувшись лицом в плечо. – Я так боялась, что ты не придёшь! А моим младшим совсем плохо, и тому мальчику, что ты прислал сюда! Ты... Ты сам как? – первое, что отметил Армантинэль это лихорадочно блестящие глаза подруги.

– Цыц. Сядь, – он едва ли не силой затащил ее на кухню и усадил на лавку у стола. – Просто для вашего исцеления нужна магия, у меня её не было. А теперь тихо, ты первая будешь.

– Нет, Нэль! Там детям плохо и...

– Сядь! – юноша умудрился рявкнуть, не поднимая голоса. – Я здесь из-за тебя и им помогаю только потому что они – твоя семья. Так ты что первая. И не спорь, не отбирай их время.

Само лечение происходило совершенно не зрелищно. Юноша закрыл глаза, положил ладони на виски Риисы и замер минут на десять, нашептывая что-то очень длинное на тяжёлом для слуха языке. О том, что заклинание не из лёгких, выдала лишь крохотная капелька пота, скатившаяся по виску.

– Все, – он рухнул на лавку, поняв, что нужно хоть пару минут отдохнуть, перевести дух. – Да, ты еще не полностью здорова, считай, что это теперь обычная простуда, – Армантинэль слабо улыбнулся. – Завтра вечером повторим. И можно просьбу?

– Да, конечно, – девушка как-то рассеяно кивнула, рассматривая все такие же отдающие синевой ногти.