Темный менестрель (СИ)

— Да. — Кивнул я уже закрывающейся двери: Куруфинве не стал дожидаться ответа. Я посидел немного, прислушиваясь к невнятным выкрикам, понял, что на месте не усижу и пошел одеваться. Во дворе еще покричали, потом по плитам рассыпался звон копыт — галопом. Но когда я подошел к окну, подвязывая пояс, снаружи уже все стихло. Поодаль сквозь едва видимые кроны Меллорнов (аналогия Двух Дерев серебряные стволы, золотая листва) замелькал какой-то свет. Кто-то продолжал суетиться. И по-прежнему было темно. Зато над головой проступило множество огоньков. Яркие и не очень, они в беспорядке рассыпались по всему небу, как искры слюды в авантюрине. Это Звезды! Восточней, ближе к побережью, звезды можно было обычно разглядеть, но здесь их ВСЕГДА затмевал свет Деревьев, а к побережью я никогда не ездил. И сейчас буквально впервые их увидел. ХРЯСЬ!!! Я отпрыгнул от окна на всякий случай и через мгновенье неподалеку что-то с треском рухнуло, я вздрогнул. Это явно дерево упало, но судя по грохоту, не одно из Тех, о которох успел подумать. Я вновь выглянул в окно. Мне показалось или я действительно увидел силуэт гигантского черного паука? Было тихо, только один раз двор торопливо пересекли несколько эльдар, беспокойно переговариваясь, но они скрылись за галереей раньше, чем я успел кого-то узнать. И вдруг стало еще темней. Теперь и звезды исчезли, а деревья в саду слились в одну черную массу, теряя очертания. И вместе с темнотой пришел ужас. Дикий, всепоглощающий, как будто кроме него в мире ничего нет и не может быть. И никуда не деться. Я передернул плечами и фыркнул. Я слишком часто сталкивался с Пустотой, чтобы меня напугало ее исчадие. Унголиант — живая тьма, способная выглядеть как угодно, издалека видно пришла: Арда неизведанной считается лишь потому, что на границах изведанных территорий стоят Черные Барьеры — Грань Мира, подобные туману. За ними Тьма. Или же там Пустота — Бездна (что основывается на ощущениях моего прибытия в этот мир), или же там просто владения других Богов и нам туда дороги нет. Создатель мог и такое устроить, мало ли что там теперь живет. Никто не рискнул узнать. Несколько оглушающих мгновений спустя снаружи закричали, опять поднялся шум, где-то что-то с грохотом рухнуло, где-то что-то бряцало, потом за дальней крышей вдруг поднялось зарево, как от большого костра. В доме тоже забегали, шум приближался. Звон оружия и крики— тоже. Я узнал голос короля, отдающий короткие приказы. Король. А почему он не во дворце? На моей памяти Финве не посещал Дом Феанора, это мы к нему приходили. Зачем он здесь? Ах, да. Он же оставил престол и больше не живет в Тирионе! Деревья горят на улице, а бряцающий латами отряд наоборот заходит внутрь дома... Я понимаю, что чего-то не понимаю. Значит надо разобраться! Я выбежал в коридор и побежал в сторону голосов, затем резко затормозил. Так. Я же слабый ребенок. Не, я конечно крут, но кажется сначала надо раздобыть оружие... Я развернулся на пяткаи и припустил в противоположную сторону. С первого этажа уже доносился топот, выкрики, но наверху мне никто не встретился, и в оружейной тоже было пусто. Приступим-с! Видно было по беспорядку, что сюда забегали, хватали в спешке разное, что-то роняли… Но сейчас уже все ушли вниз. Большую часть оружия разобрали, а доспехов и вовсе осталось всего два: один с застежками на спине, другой слишком велик. Так что я ограничился мечом. Мечом я хотя бы пробовал фехтовать, это развлечение было популярно в последнее время… Никто не думал, что умения придется применять на практике. А вот я, предпочитаю быть готовым ко всему и ничему не удивляться. О! Надо запомнить сие жизненное кредо, я сделаю его Девизом если создам свой Род. Пока я возился со слишком длинным чужим поясом, все вдруг стихло. Ни беготни, ни звона оружия. Снаружи за стенами еще слышались крики, но не внутри. Зато откуда-то потянуло дымом. Что-то мне это не нравится... Ближе всего был парадный вход, куда я и направился, рассчитав, что все, наверное, уже вышли, и отец тоже. Я успел только дойти до конца коридора и спуститься на один пролет, когда заметил впереди движение и остановился, испуганно схватившись за меч и судорожно пытаясь решить: доставать его из ножен или лучше не шуметь раньше времени? Прежде чем я решился выглянуть, из кабинета Феанора кто-то вышел, и сомнения решились сами собой: я предпочел окончательно врости в стену. Хотя казалось бы ничего особенного в незнакомце не было. Подумаешь, ну эльф, и что? С длинными гладкими волосами, немного бледным лицом. В одной руке — запятнанный чем-то меч, в другой… сильмарили. Свет лежал на ладони, сочился между пальцев, и они казались полупрозрачными и алыми по контуру. Кажется пальцы дымились от света камней... Но это не эльф. Валар. Мелькор. Свет камней на мгновение озарил зал и пятна крови на полу. Мелькор на них не смотрел. Он не останавливаясь, вышел, и снова стало тихо. Я судорожно втянул воздух, вдруг вспомнив, что иногда нужно дышать. Даже не знаю что напугало меня больше: встреча с Валар, особенно с Мелькором (Местным Люцифером), или осознания того ЧТО такое сильмарили. Мелькор... у него есть основания быть злым. Когда-то он увел большинство пробудившихся Квенди — первых эльфов, за собой в Черные земли Средиземья — Утумно, где жили демоны Валараукар — Балроги. Валар это не понравилось. Они нагрянули в Твердыню и обрушили ее. Эльфов, что не исказились до неузнаваемости и получивших умения в Темной магии, привязали к белой скале и отдали на растерзание Орлам, то что осталось от них, съели валинорские псы. Это была Казнь, мучительная и повредившая рассудок Мелькору. Эльфлингам тех Квенди, Валар стерли память, искаженных же просто убили, а Мелькор был наказан и надолго заточен... с тех пор он не может покинуть физического воплощения в виде высокого, темноволосого эльфа, а на его руках кандалы: нынче разорванные, но все еще лишающие его большей части сил. Эту информацию я откопал абсолютно случайно, опробовав однажды легиллименцию на каком-то эльфе, что должен был учить меня Осанве. Это такая мысле-связь, которой владеет множество эльфов Валинора. Я тогда наткнулся на блок в разуме старого эльфа и увидел Казнь... Учитывая риски, осанве я больше не пользовался и постоянно защищал свой разум. Стать закуской для орлов или потерять память мне не хочется. Ладно! Все размышления оставлю на потом. Я постоял немного, продолжая сжимать меч, так и оставшийся в ножнах, и глядя в сторону. Смотреть в зал не хотелось, но... Кто там лежит?.. Откуда-то опять потянуло дымом, перебивая металлический запах крови. Финве, король. Выкованный его старшим сыном венец слетел с черных волос и теперь валялся в луже крови, натекшей из глубокой раны между шеей и плечом. Мертвый эльф был похож на себя живого, и не похож одновременно. Как будто неумело сделанный портрет. Отца не было. Хорошо. Мне больше ничего не нужно. Я развернулся и вышел. На лестнице, на первом этаже, у входа тоже были следы драки, но не такие выразительные: оборванные портьеры, разбитая ваза, сломанный столик, сбитый горбом ковер… Двери на улицу были распахнуты настежь. Соседний дом горел, из конюшни доносилось испуганное ржание, за углом кто-то истошно кричал. Все это я едва замечал, шагая куда-то сначала вдоль дома, потом дальше, через сквер, мимо фонтана, свернул в переулок и остановился наконец, подпирая очередную стену и безсмысленно глядя под ноги. В траве светлели кленовые крылатки, едва заметные в густой темноте. Мимо пробежали трое в шлемах. Знакомые, но отца не было и среди них. За стеной по мощенной камнем улице процокали копыта, в противоположную сторону. Шум вроде бы стихал. Или отдалился слишком сильно. Снова где-то заплакал ребенок, он видимо был еще младше меня. Пожар все разгорался, теперь уже в трех местах, бросая на крыши и деревья оранжевые всполохи. К небу взлетали искры, кружились там и гасли, а за ними вдруг снова стали видны звезды. Пока ветер не плеснул в них дымом — и тут же снова пригнул его к земле. — Тьелперинкваро! От неожиданности я дернулся так резко, что поворачивая за угол едва не налетел носом на стену. Удивительно, сколько эмоций можно уместить в одно слово. Напряжение, усталость, растерянность, гнев и страх. Я увидел невдалеке отца, бегущего ко мне и уже собрался ответить, но слова застряли в горле. Видимо я надышался дымом. Конечно, Куруфинве и так понял уже, что я в порядке, но видимо успокоился ненамного. Страха на его лице меньше, злости больше. Он был в доспехах, с алой звездой на нагруднике, в плаще, у пояса рукоять меча. Заметив меня, он бросился и обнял меня, ни слова не говоря. От отца пахло дымом, лошадиным потом, металлом. *** Я взбирался на некогда зеленый холм Эзеллохар, ныне почерневший и лишенный растительности. Деревья Света усохли и даже находящаяся тут среди остальных присутствующих Валар, Йаванна повелевающая растительностью и создавшая когда-то эти Деревья еще не оживила их. Такой сбор Валар редкость и именуется Кольцом Судеб. Но сбор обычно происходит в Огромном Зале Валимар на горе Таникветиль, где Боги приняв свои истиные размеры сидят на тронах. Но тут они просто стоят кольцом на поляне и сейчас видимо будут судить Феанора, он как раз и стоял в центре. Мы с отцом поспешили к нему, Куруфину необходимо было сообщить об убийстве Короля и краже сильмарилей. Приблизившись я услышал: — Но если бы у меня была хоть частица того света, я могла бы попробовать возродить Деревья к жизни, если только их корни окончательно не усохли. И нанесенный Мелькором вред был бы исправлен. — Так сказала Валар Йаванна, вот только для освобождения заключенного в камнях света их требовалось уничтожить. Феанор знал это и сказал то, что подтвердило мои догадки о природе камней: — Также, как и Вы о Великие, нижестоящие способны создать некоторые вещи лишь однажды. И сердце их будет заключено в этих творениях. Я могу выпустить заключенный в моих кристаллах свет, но создать подобные им, мне во второй раз не удастся, и если мне придется уничтожить сильмарили, это разобьет мое сердце и убьет меня, и я стану первым из Эльдар, по настоящему умершим в Амане. — Не первым, — заметил Мандос, но никто не понял, кого он имел в виду, а Феанор продолжил: — Я не расстанусь с сильмарилями по своей воле. Но если Валар попытаются принудить меня отдать их, то я буду знать наверняка, что они той же породы, что и Мелькор. — Ты сказал свое слово, — констатировал Мандос и увидев Куруфина, жестом подозвал его. И отец рассказал, как на север пришла непроглядная Тьма, и в центре ее двигалась некая неведомая сила, не имевшая названия, именно она источала эту Тьму. А еще с этой Тьмой к дому Феанора пришел Мелькор, убивший короля Нолдор Финве. Услыхав это, Феанор встал перед Манве и, воздев руку, проклял Мелькора, дав ему новое имя — Моргот, Темный Враг Мира. Еще Феанор проклял приглашение Манве и тот час, когда он пришел к ним к горе Таникветиль, объятый безумной яростью и горем, он полагал, что, если бы остался в Форменосе, то смог бы избежать уготованной ему Мелькором участи и помочь отцу. И тут Валар сказали что Душа Финве не обнаружилась в Мандосе. Мятежному Валар удалось ее уничтожить... Феанор выбежал из Кольца Судеб и помчался прочь, потому что даже я знал, что отец был ему дороже всего Света Валинора и несравненных творений его собственных рук вместе взятых, и неудивительно — был ли у кого-то из эльфов или людей такой же великий и почтенный отец? Форменос еще догорал, когда венец перешел к Феанору, и весе нолдоры отправились обратно в столицу, где многие не бывали с самого изгнания, с тех пор как обманутый Мелькором Король прогнал всех кроме Дома Феанора. Мелькору удалось прессорить между собой нолдоров. Всему виной стала зависть и гордыня. Город-Дворец Тирион в свете факелов выглядел совсем не так, как мне запомнилось в детстве. Тьма скрадывала белые стены домов, и от этого казалось, что толпа собралась не на городской площади, а посреди безграничной пустоши с неведомо как попавшим сюда фонтаном. С бортика которого Феанор говорил о чести, об обмане, о мести за мертвых, о похищенных камнях и о землях за морем: — Почему, ответь мне, нолдорский народ, — вскричал он; меня всегда удивляла манера речи эльфов, это наверое местная общая черта — пафосно излагать свои мысли, у Валар переняли не иначе, — почему мы должны и впредь служить завистливым Валар, которые не в состоянии уберечь от Врага ни нас, ни даже своего собственного царства? Да, сейчас мною движет возмездие, но я бы в любом случае не захотел и дальше жить в одной стране с родней убийцы моего отца и похитителя моих сокровищ. Я, впрочем, не думаю, что я единственный из нолдорев обладаю смелостью и отвагой. Разве не потеряли вы все своего Короля? А что еще вам терять, если все ваши владения заключены лишь в этой узкой полоске земли между горами и морем? Здесь некогда был свет, в котором Валар отказали Средиземью, но теперь тьма уравняла все. Станем ли мы продолжать вести свою скорбную и бездеятельную жизнь здесь, словно народ-тень, охотящийся за призраками в тумане, роняя бесполезные слезы в темные воды равнодушного моря? Или же вернемся на нашу родину? Как сладко журчали воды Куивьенен под безоблачными звездными небесами, и как была широка и безгранична простирающаяся вокруг земля, так и ждущая прихода свободных народов. И эта земля ждет именно нас, безрассудно покинувших ее некогда. Так уйдемте же отсюда! Пускай этот город остается трусам!