Темный Мир

До леса шаман бежал, словно на тренировочном полигоне, перепрыгивая через препятствия. Он не думал, что его сдадут, Уури боялся лишь того, что за ним увяжется масса ненужного хорошо подвыпившего сброда. Северянин быстро сориентировался: нашел след своей ватаги и двинулся по нему. На удивление, догнать своих ему сразу не удалось, остальные налетчики словно решили доказать, что бегать с отягощением они умеют не хуже своего старшего. Через четверть хода Черного Главаря пришлось еще ускориться, дабы побыстрей настичь этих упоротых, с сожалением понимая, что его парни оказались совершенно неподготовленными к лесу, почти сразу сбились с пути и бежали так, что их не только можно было спокойно отследить по вытоптанной тропе, но и услышать за несколько километров. К несчастью, учуял этих забывших элементарные правила осторожности не только он, так что северянин догнал ватажников только в момент нападения пары белых скрадов, в народе называемых «посыльными смерти».

Уури аж в пот бросило, когда он услышал знакомый с детства парный рык, - все охотники его селения носили с собой искусно сделанные звуковые имитаторы, позволяющие при нужде с большой точностью подражать боевому рыку скрада, отпугивая таким образом большинство лесных хищников.

«Демоны их побери, как не повезло!»

Белый убийца - страшный противник, неимоверно быстрый, дерзкий, полностью иммунный к магии, при этом непревзойденный мастер маскировки, способный уходить в полную невидимость. Уури грязно выругался про себя.

«Темные боги, сразу пара, видать, логово где-то рядом. Проклятье! За что, лес?!»

Северянин хорошо слышал шум битвы и крики ватажников, но сдержал первый порыв опрометчиво ринуться в бой. С ним, крадущимся с подветренной стороны, у гурдов еще был небольшой, но все же шанс на выживание. Подобравшись совсем близко, охотник увидел удручающую картину: пятеро уже лежали обездвиженные, остальные сбились в кучу и неумело отмахивались копьями, большинство получили ранения.

«Все же они больше шаманы, чем воины», - пронеслось в сознании. Удивляться не было времени, но он опять видел все, как в замедленном действии. Его бойцы двигались нерационально и медленно, будто находились в воде, а вот белые призраки действовали быстро и слаженно, но уже не казались размытыми тенями, и главное - они не чуяли Уури.

Первый кинжал вошел в затылок самца по рукоятку, второй, к сожалению, лишь чиркнул по хребту самки. Она, ужасная в своей ярости, нервно бьющая хвостом, в один прыжок оказалась рядом. К следующему северянин уже готов был; в ушах почему-то тревожно гудело, казалось, время и вовсе остановилось. Глухой удар сердца и вечность до атаки скрада. Уури видел эти ужасающие когти, направленные ему в шею, клыки, готовые прокусить голову. Привычные звуки исчезли, остался лишь монотонный гул. Чудом шаман уклонился, встав на колено, и встречным ударом подловил самку в воздухе, боковым выпадом копья раскурочив ненавистному скраду грудную клетку и гарантированно разрубив сердце.

Отходняк от странной способности оказался ужасно болезненным - северянин едва не потерял сознание, со стоном рухнув на колени рядом со сраженным чудовищем. Бессилие было полное, лап с зажатым в них копьем не то что не поднять, ими даже не пошевелить, кости нещадно ломит, а связки будто разорваны в хлам, и страшно подумать о любом движении.

Ватажники, оставшиеся в живых, все в крови и в клочьях амуниции, обступили предводителя и возбужденно и восхищенно загомонили.

- Э-э-э, да у главы, походу, сильный откат, - кто-то сунул флягу в пасть Уури. Тому удалось глотнуть, крепленая жмуть пламенем прошла по пищеводу, в глазах сразу прояснилось и стало чуть легче. Вот и Лу доковылял с располосованной до кости мордой и сильно оплывшим глазом, вид его был ужасным, несмотря на то, что оставшийся глаз излучал необъяснимую гордость и уверенность. Подошедший последним, видимо, рассмеялся, но получилось странное бульканье, а вот слова он произнес внятно:

- Главарь, да ты настоящий монстр, мы думали, все: захарчат нас посыльные смерти. Надо же, двух скрадов замочить - неслыханное дело провернул, о таком без свидетелей и в таверне не расскажешь - засмеют, не поверят. Уури, ты на глазах становишься легендой.

Обессиленный шаман, наконец, смог шевельнуться, приподнял лапу, указывая на раны друга, и выдохнул:

- Плохо.

Лу пожал плечами.

- Судьба, морда - мое самое уязвимое место, все время по ней достается, зато в городе никто и не узнает.

Собравшиеся заржали, оценив бесшабашную шутку правой руки главаря.

- Уже пыльцой секхои присыпал, кровь остановилась, потихоньку затянется, хотя от когтей этих бестий, говорят, раны и по году не заживают.

- Там, - Уури как смог кивнул, указывая направление, - у тропы заплечник, тащите сюда.