Темный мир, или Рабыня для демона (СИ)

Месть. Только она имеет значение, только она поддерживает в нем силы на протяжении трех веков. Месть — смысл его, Дакхара, существования.

Он подошел к зеркалу, что стояло в дальнем углу его покоев, и взглянул с вои глаза. Черные, непроницаемые, сама Тьма затаилась в них и ждет, когда наступит подходящий момент, чтобы выплеснуться наружу. А ведь раньше цвет глаз был иным: ярко-синие, с красноватым ободком вокруг радужки — они словно переплетались меж собой, создавая лиловый оттенок. Тогда, очень давно, Ратхар завидовал этому цвету, хотел, чтобы и у него был такой же оттенок, вместо насыщенно-фиолетового. Дакхар раньше смеялся над братом и подтрунивал по этому поводу, а Ратхар обижался. Сейчас бы Оэр отдал все, лишь бы стереть из памяти те минуты, когда брат был расстроен по его вине, лишь бы снова увидеть его смеющимся… Вернуть бы то время назад, повернуть все вспять, но это, увы, невозможно.

Тоска по брату снова наполнила сердце мужчины, заставив чувствовать то, что было, как он думал, забыто: безвыходная, бездонная, безмолвная и безнадежная. Она снедала его изнутри, заставляя сердце рваться на части. Да, черное и безжалостное сердце болело сейчас, снова оплакивая того, кто был частью его самого.

— Ратхар. Брат мой, — глухо произнес мужчина, склонив голову, лишь бы не видеть в отражении свое искаженное болью и страданием лицо.

И в этот самый момент он почувствовал, как еле заметная дрожь, ведомая только ему одному, прошлась по всему дворцу, заставив мужчину вздрогнуть всем телом. «Магия! — изумленно подумал он, взъерошив волосы на голове, тем самым приведя их в полный беспорядок. — Значит, магия Темного мира все таки приняла Ирину. — Дакхар предвкушающе улыбнулся, сразу же забыв о тех чувствах, что еще пару мгновений назад владели им. — Пора. Время пришло».

Я парила под прозрачным потолком, впитывая в себя весь солнечный свет, что лился через прозрачное хрустальное стекло, отражаясь на моих белоснежных крыльях с алмазными ручейками множеством искр.

Легкость, мощь и сила крыльев, чувство парения в воздухе, безудержная энергия во всем теле, ощущение безграничной власти над каждым живым существом — все это пьянило меня, туманя разум, притупляя чувства самосохранения. Я ведь даже и предположить не могла, что магическая энергия Темного мира может ощущаться так… так волнительно, так всемогуще. Хотелось петь от радости, беспричинно рыдать от того, что я сейчас ощущала, но, словно по закону подлости, эйфория быстро начала проходить, спуская с небес на землю.

Крылья за спиной вдруг ослабли, в глазах потемнело, и я медленно приземлилась на пол, садясь на колени, обняв дрожащие плечи руками. Дыхание сбилось, на лбу появилась испарина, щеки раскраснелись, а на шее бешено пульсировала венозная жилка.

«Почему такой резкий упадок сил?» — закралась запоздалая мысль, заставляя еще больше дрожать мое тело.

— Глупая! — Вдруг услышала я мужской голос. — Зард тебя побери, Ирина! Чем ты думала, когда использовала ТАКУЮ магию?! — орал на меня мужчина. Я постаралась сосредоточить свой взгляд на нем, но перед глазами все расплывалось, и только голос…

— В… Васир? — слабо пролепетала я, стараясь дышать ровнее, чтобы привести зашедшее в безудержном ритме сердце в порядок.

— Конечно, это я. А кого ты еще тут ожидала увидеть? Фею-крестную? — Ох, сколько сейчас в его словах было колкости и иронии, как же он зол и раздражен, что мне захотелось провалиться сквозь пол. — Ты — несмышленый маленький ребенок, который совершенно не думает своей бестолковой головой!

— Я… я не понимаю… — начала было я, но Васирхан гневно воскликнул, перебив меня на полуслове.

— Конечно же не понимаешь! Ты что творишь? Зачем нужно было это делать? — Мужчина склонился ко мне, пытаясь то ли приобнять или просто поддержать, не знаю, но я отстранилась, снова вздрогнув всем телом. — Дура, какая же ты дура. Я поражаюсь твоему скудоумию. Ответь, чем ты думала, когда решила принять магию Темного мира в себя, Ирина? — Мой злобный «фей» нахмурился, плотно сжав губы, ожидая ответа.

— Я… — Васир сжал челюсти с такой силой, что скрипнул зубами, ажелваки заходили на скулах; взгляд стал еще более суровым. — Я подумала, что раз в пророчестве говорится, что я могу впитывать в себя любую магию, преобразовав ее в силу, то это мне не повредит, но сделает только сильнее… Я и не думала…

— Вот именно — ты не думала, — словно выплюнув эти слова, прорычал мой друг. — Ты вообще не думаешь своей бестолковой головой. Когда же ты уже наконец повзрослеешь? Или, может, думаешь, что это все шутки? Что это причудливая игра, которая не причинит тебе вреда? Магия — это сила, с которой нужно считаться, сила, которую нужно уважать и относиться с трепетом. А ты… Ты не понимаешь к чему твои выходки могут привести.

— Васир, прости, я…