Темный мир

Вы уже поняли, наверное, что сны мне снятся не самые простые. Но это началось после ранения. Раньше, в детстве особенно, мне снилось что-то совсем простое и неинтересное, за исключением Города – именно так, с большой буквы. Он появлялся раз в месяц, иногда реже, иногда бывали вообще промежутки где-то в полгода, – но появлялся обязательно. И, в общем, ничего в этих снах не происходило, я просто гулял, изредка с кем-то беседовал, покупал мороженое, газеты на странном языке, который я там, во сне, понимал, но запомнить и что-то воспроизвести потом уже не мог.

Город стоял на круглом острове, соединенном с берегом длинной дамбой. Дома в основном были двухэтажные: первый этаж из кирпича или камня, второй – деревянный. Островерхие крыши крыты были багрово-красной черепицей и, реже, какими-то зеленовато-серыми пластинами, слоистым камнем; не слюдой, конечно, но чем-то наподобие. На вторых этажах всегда были балконы с очень богатой резьбой; стекла балконных дверей часто бывали цветными, а иногда представляли собой настоящие витражи. В центре Города был парк с несколькими фонтанами и двумя памятниками: человеку в военной форме и с конем в поводу (на постаменте было написано, кому, когда и за что памятник поставлен, и я это неоднократно читал, но после пробуждения – увы…), и маленький, затерянный среди кустов роз памятник художнику, родившемуся тут; художник в широком берете и с палитрой напоминал садового гнома, держащего поднос. У обоих памятников всегда лежали цветы.

Еще в парке были две карусели, детская железная дорога, летнее кафе со стенами из деревянных решеток, заплетенных виноградом, несколько автоматов по продаже мороженого, столики для шахматистов и для игроков в какие-то другие настольные игры с огромными игровыми полями, колодами карт, фигурками героев и всякими кубиками, вертушками и фишками, которые надо подкидывать… Компании по шесть – восемь человек засиживались за этими играми далеко за полночь. Еще в парке была комната смеха и она же почему-то – комната страха. Я никогда туда не заглядывал.

Другая площадь была базарная. По утрам там продавали свежую рыбу, а в остальное время – фрукты, пряности и почему-то ткани. Тканями каких-то бешеных, «кислотных» расцветок и неповторимых рисунков были буквально увешаны многие лавки. Наверное, это был местный промысел.

Любимым местом у меня долго была старая каланча. Пожарные почему-то покинули ее, и наверх можно было пройти беспрепятственно. Там стояла скамейка и висел бронзовый колокол без языка. Город оттуда был виден весь как на ладони.

Возле двух каменных пирсов покачивались лодки и небольшие парусники…

Такой вот сон. Ничего не происходит, а приятно. Я кому-то рассказал про него, и мне сказали в ответ, что это болгарский Несебр; но я потом побывал в Несебре и понял, что нет, это не он, имеется только небольшое формальное сходство: стоит на острове, застроен небольшими домиками. Остальное – совсем другое… Несебр – курортный город, полный туристов и отдыхающих. Мой – в нем все свои, совсем нет посторонних. По-моему, все давно знают друг друга. Поэтому он немножко неухоженный, как бывает неухоженным старый сад, где и так все хорошо.

Вот там мы и оказались – как раз около каланчи.

– Что это? – прошептала Патрик. И кто-то ойкнул – не столько испуганно, сколько восторженно.

А меня стало пробирать ужасом.

Я понял, что, когда Волков каким-то образом захватил мое тело и переделал его в свое (и тогда из кого же он восстановил меня?) – он узнал про меня все, в том числе и про этот город, и теперь он куражится надо мной, над нами, играет, как кошка с мышками, показывает, что ничего неожиданного для него мы не сделаем, потому что ему от меня все заранее известно…

И еще я понял, где и как он будет меня убивать.

– Это Город из моих снов, – сказал я. – Помнишь, Инка, я тебе как-то рассказывал?

– Помню… чуть-чуть.

– Вот это он и есть. Ребята, держимся плотно. Совсем плотно. Я и Патрик смотрим вперед, Артур вверх, Джор назад, Аська направо, Валя налево. Чуть что… Валя, возьми все-таки оружие.

– Я почти не умею…

– Сразу никто не умеет. Но все быстро учатся. Главное, после выстрела не бросай его под ноги…

Между тем я обнаруживал какие-то различия между моими грезами и действительностью. Во-первых, улицы залиты были туманом, не слишком густым, но достаточным, чтобы полностью растворять перспективу. Метрах в ста уже ничего было не разобрать – невнятные пятна. Во-вторых, под ногами было как-то слишком много неубранных палых листьев. В-третьих, несильно, но отчетливо несло гарью – не дымом костров, а именно гарью, будто где-то горели старые матрацы или мусорные баки…

34

Когда Вика прошла сквозь призрачную дверь, ее тут же взяли под локти двое охранников и куда-то молча повели. В первые секунды она по инерции шла молча, потом ее охватило возмущение.

– Уберите руки, – надменно потребовала она. – Какое право…