Темный оборот луны

-- А, чего страшно, - сказала Галя. - Ты-то при чем? Тебе главное рядом не случиться, если что, так тебя и так домой отпустили. Чего страшно? А за Вадима - так ты не страшись, он, если что, за границу, и только его ищи. У него в Вене квартира... в Чехии тоже вроде что-то есть... не знаю, ну тут меньше знаешь, лучше спишь. Так что ты за них не волнуйся. Они не пропадут, эти ребята. Они-то в последнюю очередь...

Они плавно ползли вверх вместе с эскалатором, и Инне вдруг пришло в голову, что она, скорее всего, знает, откуда взялся шелковый платок, потому что пару дней назад она слышала, как ее коллеги обсуждали проблемы подарка кому-то, и Леша орал на всю комнату Владу: "Да господи, подари ты ей букет цветов, счастлива будет до соплей!"

-- К семье лишний раз съездит, - продолжала Галя. - А то, небось, жену на улице увидит, не узнает. И детей не помнит, сколько их есть. Так что не волнуйся за него.

-- Кто? - удивленно спросила Инна, отвлекаясь от своего открытия.

-- Да Вадим.

-- А что, у него жена есть? - спросила Инна.

Галя что-то ответила, но они как раз сошли с эскалатора. Они вышли на улицу, побрели под руку к Метрополю, и Инне пришлось повторить вопрос, выдавая свою заинтересованность.

-- Так у него жена есть?

Галя посмотрела на нее с удивлением.

-- Есть, конечно. Чего это тебя так интересует. Где это ты видела мужика, чтобы жены не было? Есть... Это у него вторая. Первая не выдержала. Она у него из одной группы была, студенческая дружба, человеческие чувства... А тут деньги пошли сумасшедшие. Ну, когда его раз из бани принесли в коматозном состоянии, в женских грязных трусах пятьдесят второго размера, она и не выдержала, плюнула и развелась. А вторая уже умная, ей по фигу, в чем его там приносят, она живет себе в Вене в свое удовольствие, и знать ничего не хочет.

До Инны дошло, что ей рассказывают про человека, которому она не далее как два часа назад объяснялась в любви.

-- О господи, - сказала она испуганно. - Он что... такой?

-- Какой такой? - переспросила Галя, глядя на нее насмешливо. - Они все такие. Уж господа бизнесмены особенно.

-- Кошмар, - проговорила Инна. Вадим представился ей каким-то жутким маньяком. Она уже проклинала себя за то, что так поторопилась. Если бы Галя сказала ей это раньше! А вдруг он теперь обратит на нее внимание? Что она ему теперь скажет?

-- Страшно, - повторила она.

-- Что опять страшно? - спросила Галя.

-- Иметь дело с такими людьми, - пояснила Инна побелевшими губами.

-- Да тебе-то что, - сказала Галя. - Тебе главное, какой он на работе. А он ничего... нормальный. С ним все любят работать, он к людям хорошо относится. Правда. Ты у кого хочешь из своих спроси.

Привалившись друг к другу, рука к руке, не торопясь, они прошли подземный переход и направились к ЦУМу вдоль стены Малого театра, по легкому снежку, засматриваясь по дороге на угрюмого Островского.

-- А ты чего, - спросила Галя. - Глаз на него положила?

Для Инны такая постановка вопроса была немыслимой, она смутилась и что-то отрицательно пробормотала.

-- Брось, - равнодушно продолжала Галя, которую это бормотание не обмануло. - Смысла не имеет. Ну, добьешься, ну в постель к нему залезешь, и что? - Инна даже вздрогнула, услышав такое кощунственное предположение, которое для Гали, кажется, было в порядке вещей. - С тебя же пять шкур сдерут. Знаю я таких красавцев как облупленных. Ты же для него не человек... Надька рассказывала... приезжал к нему как-то родственник его из Пензы, этот, как его... Веретенников. Там на него прокуратура наехала, или еще что-то, в общем, он сюда явился, у Вадима в кабинете жил, на улицу носа не высовывал, ждал, когда гроза пройдет. А он тогда незашитый еще был... ну вот, у Вадима дверь открыта, Надька слышит, как Веретенников говорит: ты, говорит, мне пару бутылок оставь, бабу какую-нибудь с улицы сюда приведи, и больше мне ничего не надо. А Вадим отвечает: да ты кого-нибудь из своих подбери, дешевле возьмут... Это тебе не институт, там ты могла хвостом крутить в свое удовольствие... - Инне было лестно слышать такое мнение о себе, потому что она вообще не умела делать ничего похожего на то, о чем говорила Галя, и она немного приосанилась. - Сейчас все либо до хорошей жизни дорвались, либо на обломке мачты спасаются. До тебя дела нет никому. Не обольщайся.

На первом этаже ЦУМа они взяли у лоточницы по хрустящему вафельному стаканчику шоколадного мороженого, встали в уголке у кассы и принялись с наслаждением лизать, слушая мелодичный звон монет о мраморную тарелочку за спиной. Было тепло, и они расстегнули пальто.