Темный Охотник 5 (СИ)

И неужели часик наедине со мной, — как бы убедителен и красноречив я ни был, — могли настолько изменить его мысли?

И мысли, и настрой, и всю побудительную систему…

Вот живёт себе Толясик. Живёт, не тужит, бодяжит коктейль на роме и собирается хорошо провести вечер. И тут вдруг, — р-р-р-раз! — и решает кардинально изменить свою жизнь. И поддержать опальную журналистку из списка личных врагов Императора, во вред себе и под вполне реальной угрозой в са-а-а-амом лучшем случае увольнения.

Что это? Сюжет для поучительного детского мультфильма, где злодей получает урок и решает впредь «жить дружно»?

Хм-м-м… Не верю!

Люди, конечно, меняются. Это вообще в их природе. И в худшую сторону меняются, и в лучшую. И резко меняются, попав под жернова какого-нибудь лютого жизненного катарсиса. И плавно меняются, постепенно, будто подточенный водой камушек.

Но вот конкретно здесь: не верю!

Стало быть, это сработал дар Тёмной.

И стало быть, у него есть градации использования.

Либо быстрое и резкое воздействие, как тогда, на площади Чотилапаккена, да будь они неладны, местные названия. При этом цель… или жертва? Чувствует, а то и умом понимает, что её прямо сейчас натягивают помимо её воли, как перчатку, по самый локоть, но сделать ничего не может. Это, получается, такой… напроломистый метод.

Либо же воздействие другое, гораздо более мягкое. Оно занимает больше времени, но заменяет базовые установки жертвы на ту мысль, которую я ей внушаю. И это коварно. Коварно, немножечко подло, а в неправильных руках так вообще разрушительно.

Как раз в стиле Тёмной суки.

И как бы оно мне не вышло боком…

«А теперь-то, хайзяя? — проснулся Чип. — Теперь-то пожрём?»

— Пожрём, — пообещал я.

В два часа дня, когда от непрерывного десятичасового сидения у меня начало сводить задницу, мы и впрямь остановились перекусить на заправке неподалёку от города Тонкауа. До сих пор, направляясь на юг, я ехал по той же дороге, по которой ехал днём раньше в Арапахо. И вот только теперь мне предстояло от этого направления отклониться, взяв чуть западнее, а точнее, строго на юг.

Хозяин заведения — лысый усатый дядька с дублёной от загара кожей — принёс мой заказ.

— Ох, парень, — покачал он головой, морщась и потирая колено. — Не советую я вам сейчас в дорогу. Буря надвигается, да такая, что костям моим больно становится.

Я внимательно посмотрел на него. Действительно, выглядел он неважно.

— Ревматизм? — предположил я.

— Он самый, — кивнул хозяин. — Как погода меняется, так все суставы ломит. А сейчас прям адово пекло в костях.

— И что, всегда угадываете? — поинтересовался я, невольно поглядывая в окно.

— Безошибочно, — хмыкнул он. — Лучше любого метеоролога. Так что, парень, послушай старика, пережди бурю у меня. Комнаты наверху есть, недорого возьму.

Я задумался. С одной стороны, время у меня ещё в запасе есть. А с другой — мало ли где этот запас понадобится?

— А долго ждать придётся? — спросил я, взвешивая все за и против.

— Часов пять-шесть, не больше, — ответил хозяин. — Зато потом дорога чистая будет, без этой пыли проклятой.

Я ещё раз посмотрел в окно. Ветер уже загнал во двор перекати-поле и теперь гонял его по кругу, словно в какой-то безумной карусели.

— Спасибо, — вежливо кивнул я, — но, пожалуй, поеду. Меня ждут.

Охотнику на заметку номер два: надо почаще слушать лысых усатых дядек с ревматизмом. Как показала практика, они херни не скажут.

Спустя полчаса езды мы с Чипом ворвались в настоящую песчаную бурю. Я бы сказал, что мы шли по приборам, но в реальности единственное, что оставалось — это смотреть, куда прёшь. Вот только нихрена не было видно. Видимость упала практически до нуля, стало темно, почти как ночью. Пыль, песок, небольшие камни и ошмётки перекати-поле — всё это великолепие со всей дури хреначило по лобовому стеклу. И как же всё-таки хорошо, что сейчас мы были не в кабриолете.

Мне, с теневым и астральным зрением, было легче. Теневым я высматривал дорогу, а астральным — людей. Как оказалось, не я один такой отчаянный… ну или не слишком умный, отправился в путь несмотря на бурю.

Из интересного: я вдосталь натренировался утаскивать в тени машину со всем её содержимым. А бронированная военная машина — это не мотоцикл и даже не легковушка!

Дело в том, что даже несмотря на бурю за окном, сбрасывать скорость до аварийных двадцати километров в час я не стал. Не нёсся, конечно, но и не осторожничал. А вот другие участники движения старались двигаться настолько медленно, насколько это возможно, а то и вовсе замирали на трассе, обрастая целыми песчаными барханами. И возникали эти препятствия очень внезапно. Как-то же их надо было проскакивать, верно? Вот и наловчился.

Вишенкой на торте стал смерч, некоторое время двигавшийся параллельно с дорогой почти на одной скорости со мной. Но, к счастью для смерча, он решил свернуть в сторону от моего пути.