Темный осенний вечер на дворе

В день Всех Святых фашист прорвал границы.
Упали бомбы на землю с небес.
На трупный запах полетели птицы —
В крестах СС в края КПСС.

В день Всех Святых поля покрылись кровью,

Взревели танки, вёрсты бороздя.
Сражался Брест, и бился тик над бровью
Сурового бессильного вождя.

В день Всех Святых, взывающих к отмщенью,

Стал небосвод кровавым словно стяг.
По братским и чумным захороненьям
Ногой тяжелой шёл к столице враг.

И вся земля, от края и до края,

Затихла горько, ужас затая,
Лежала обездоленно-нагая,
И, что-то больно, трудно вспоминая,
Темнела от врага и воронья.

Не ведая, не зная, не взыскуя,

Солдат пошёл за землю воевать —
За Сталина, за мать свою родную,
Отца и деда, за отчизну-мать.

Соседа заслонил, сестру и брата,

За други свою душу положил.
За всех Святых, замученных когда-то,
Своею кровью щедро заплатил.

И в День Пасхальной праздничной седмицы

Пришла Победа. И весенним днём
Поднялись в небо и исчезли птицы.
И стало можно плакать и молиться
За всех сожжённых верой и огнём.

2.

В фильме Кончаловского бродит Одиссей
Посреди языческих, красочных затей,

Средь богов, являющих брезжащий обман,

Бороздит рокочущий, знойный океан.

О брега далёкие бьется впопыхах.

Нимфы златоокие любят персть и прах,

Облака летучие плавают вдали.

Во пески зыбучие входят корабли.

Битвы шум и нимфы вздох, волн чужих прибой.

Одноглазых тел подвох в небе над тобой.

И простор… такой простор, что исходит дух.

Над немою цепью гор чьих-то перьев пух.

И Гефеста хитрый взгляд на закате дня

В грот, где жжёт героя грудь сонная броня.

Роза пойманных ветров, Посейдонов дар,

Всё развеет из того, что любил ты, Царь.

Огневого тартара жаркие ручьи

Выжгут все излучины, все мечты твои.

И войдёшь, измученный, чтоб свой дом вернуть

В тесный – между Сциллою и Харибдой – путь.

3.

О, если б мог народ и человек
Пройти свой путь меж Сциллой и Харибдой,
Свой смертный путь, свой тесный путь невиданный,
Не так, как предлагает этот век.
О, если б мог народ и человек
Избегнуть снова плена и блужданья
И тесный путь служенья, долга, знанья
Возобновить – туда, где дом, где Свет.
Рожденья путь и смерти – он един:
Сквозь тесноту, тяжёлую и злую.
Всё то, что было, больно памятуем.
Всё то, что будет, – знает Бог один.

«Солонка крепкого стекла…»