Темный оттенок магии

Тень не ответила, а только шагнула вперед, опустив руку к оружию на бедре, и в тусклом свете проулка Келл увидел букву «Х», вырезанную на тыльной стороне ладони. Метка головорезов и предателей. Наемный убийца. Когда мужчина достал укороченный меч, Келл оцепенел. Он узнал гравировку на рукояти: чаша и восходящее солнце. Символ королевской семьи. Человек держал в руках не простое оружие. Этим клинком были вооружены воины королевской гвардии, и только они.

– Где ты это взял? – рявкнул Келл, трясясь от злости.

Головорез поднял тускло блеснувший меч, и Келл весь сжался. Мечи королевской гвардии были не просто красивыми или острыми, а еще и заколдованными. Келл сам помог создать заклятие, которое пронизывало металл насквозь и ослабляло мага после одного-единственного пореза. Эти клинки должны были останавливать конфликты, пока те не разгорелись, и устранять угрозу магической мести. Учитывая, какую опасность это оружие могло представлять в чужих руках, королевские стражи были обязаны носить меч с собой постоянно. И если один из них потерял оружие, скорее всего, он расстался и с жизнью.

– Саренач, – сказал головорез. – Сдавайся.

Приказ застал Келла врасплох. Наемные убийцы убивают, но никогда не берут в плен.

– Брось меч, – велел Келл, попытавшись силой воли вырвать оружие из рук головореза, но охранные чары были несокрушимы – еще одна защитная мера, чтобы клинок не попал в чужие руки… хотя этот уже попал. Келл выругался и достал нож, сантиметров на тридцать короче королевского клинка.

– Сдавайся, – повторил головорез странно спокойным голосом. Он вскинул подбородок, и Келл уловил в его глазах проблеск магии. Заклятие принуждения? Едва Келл подумал о запрещенной магии, как убийца бросился к нему, рассекая воздух сверкающим оружием. Келл отпрянул, увернувшись от удара, и тут в другом конце проулка появилась еще одна фигура.

– Сдавайся! – сказал второй убийца.

– Не все сразу, – отрезал Келл и взмахнул рукой. Булыжники задрожали, а потом поднялись, образуя стену и преградив путь второму нападающему.

Однако первый продолжал наступать, размахивая мечом, а Келл пятился, уклоняясь от ударов. Тем не менее клинок задел его руку, вспоров ткань и царапнув кожу. Келл отшатнулся и пропустил удар в грудь. Вспыхнула боль, кровь хлынула и потекла по животу. Келл отступил на шаг, пытаясь волевым усилием снова поднять стену из булыжника. Камни задрожали, но не сдвинулись с места.

– Сдавайся, – бесстрастно приказал головорез.

Келл схватился за грудь, пытаясь остановить кровь, и увернулся от нового удара.

– Нет.

Он перехватил кинжал за лезвие и швырнул его что было сил. Клинок попал точно в цель, вонзившись в плечо головореза. К ужасу Келла, человек не только не бросил оружие, но даже не поморщился, просто выдернул нож и откинул его в сторону.

– Отдай его.

Келл машинально сунул руку в карман и крепко сжал камень. Тот загудел в ладони, и Антари понял, что, если бы даже он мог его отдать (а он не мог этого сделать до тех пор, пока не узнает, для чего тот служит и кто за ним охотится), он все равно не выпустит его из рук. Келл не допускал и мысли о том, чтобы с расстаться с камнем. Это было нелепо, но что-то внутри страстно желало оставить его себе.

Головорез шагнул к нему снова.

Келл попробовал отступить на шаг, но уперся спиной в груду камней.

Бежать было некуда.

В темных глазах головореза что-то сверкнуло, и клинок свистнул в воздухе. Келл взмахнул свободной рукой и, как будто от этого могла быть какая-то польза, приказал:

– Стой!

Возглас отразился в проулке многократным эхом, и все вокруг изменилось. Время замедлило ход, головорез и Келл тоже стали медлительными, а вот камень, зажатый в руке, внезапно ожил. Собственная магия Антари вытекала из раны в ребрах, тогда как камень налился силой, и между пальцами Келла повалил черный дым. Он густой струей хлынул в сторону головореза и окутал все его тело, растекаясь по рукам, ногам и груди. Какой бы части тела ни коснулся дым, он тут же ее замораживал: головорез замер на полушаге и на полувздохе.

Время снова включилось, и Келл задышал. В ушах стучала кровь, а в руке гудел камень.

Королевский клинок висел в воздухе, в нескольких сантиметрах от лица Антари. Убийца же стоял неподвижно, и даже плащ застыл за его спиной. Сквозь толстый слой мутного льда, камня или какого-то другого вещества Келл видел пустые глаза головореза – не отсутствующий взгляд зачарованного, а безучастность мертвеца.

Келл уставился на камень, по-прежнему гудевший в руке, и на мерцающий символ на его поверхности.

«Витари».

«Эта руна означает «магия», она относится к бытию и творению…»

Могло ли оно означать сам акт творения?

Нет такой команды крови, которая означала бы: «Твори». Золотое правило магии гласит, что ее нельзя сотворить. Мир состоит из взаимных обменов, магию можно усиливать или ослаблять, но ее нельзя получить из ничего. И тем не менее… Келл протянул руку, чтобы потрогать замороженного человека.