Темный пакт

— Ты знаешь, что мне полагается по завещанию Петра Алексеевича?

— Знаю, — кивнула княжна.

— Уверен, об этом знают уже многие. А теперь представь, что я сейчас встаю и ухожу. И…

— И… — не сразу поняла Анастасия. Но все же поняла, судя по взгляду.

— Для всех остальных, кто в курсе происходящего, я в первую очередь Алексей Петрович Юсупов-Штейнберг, признанный сын своего отца. И если я отойду в сторону, оставив в сложной ситуации свой род на погибель, то меня больше никто и никогда не будет принимать всерьез, а моя дальнейшая судьба — мячики подавать за игровым полем. Предателей не только не любят, их еще и презирают.

Вновь пауза. Анастасия была далеко не глупой, просто совсем недавно над ее разумом верх взяли эмоции. Сейчас же княжна ухватывала и понимала все мои мысли с лету, еще до того, как я заканчивал фразы.

— Как думаешь, какой из вариантов мне больше подходит? Предавать или подставлять шею?

Отвечать Анастасия не стала, но кивнула, признавая очевидное. Вновь на несколько долгих минут воцарилось тяжелое молчание.

— Что, ваше сиятельство, мне кажется, оба мы в тупике?

— Не думала, что скажу подобное, но тебе правильно кажется, — сама уже забарабанила пальцами по столу Анастасия.

— Слушай, я не стал сразу спрашивать… но вот вопрос: почему если я вхожу в род, то становлюсь вторым человеком после Анны Николаевны? Ты же старше, а у нас не патриархат.

— Потому что Юсуповы-Штейнберг — имперский род, а я урожденная Юсупова.

— А я Юсупов-Штейнберг?

— Именно.

— А Юсуповы?

— Это клан, а не имперский род.

— Клан — это национальная одаренная аристократия? Вольные княжества? — переспросил я.

— Да.

— А Юсуповы-Штейнберг сейчас — имперский род, и ты как урожденная Юсупова не сможешь стать главой при условии вхождения меня в род.

— Да.

— Так не сходится, — покачал я головой. — Без меня ты старшая в роду после Анны Николаевны.

— Еще раз: ты Юсупов-Штейнберг.

— А Николай и Александра? Они ведь также урожденные Юсуповы-Штейнберг?

— Я чистая, как и ты.

— Они грязные?

— Тройное оплодотворение через митохондриальную ДНК, доступное только для имперских родов. Это гарантированный дар и генетическая коррекция, но лишь шестой ранг владения силой как предел. Поэтому я в списке наследования выше и Николая, и Александры.

Понятно. Что ничего не понятно.

— У меня к тебе есть предложение… — протянул я в задумчивости. — Давай мы сейчас заключим с тобой временный союз. На несколько часов. После этого ты мне откровенно расскажешь все о ситуации в роду Юсуповых-Штейнберг и получишь от меня не менее откровенные комментарии по поводу всего того, с чем я столкнулся сам. И уже после, надеюсь, у нас появятся дельные идеи — потому что ни один из вариантов развития событий не устраивает ни меня, ни тебя. Согласна?

Анастасия прикусила нижнюю губу, невидящим взглядом потухших глаз глядя в стену. Она была согласна, я почувствовал — просто думала, с чего начать.

— Только, пожалуйста, расскажи действительно полно и откровенно. Чтобы у меня не возникало вопросов, почему сестра Наталья так тебя не любит.

Остывший было взгляд княжны полыхнул синим пламенем — явно я сумел ее удивить.

— Откуда ты об этом знаешь?

— My darling, I’m old sick monkey and… — привычной фразой из прошлой жизни ответил я, желая абсолютно честно сказать: мол, дорогуша, я старая больная обезьяна и достаточно повидал за все свои годы. Не договорил, потому что Анастасия на «дорогушу» ответила по-французски. Смысл понял по интонации — мол, настоящие леди говорят на романских языках, а не на английском. Не совсем уверен, но вроде как услышал что-то и про плебеев.

— Так откуда ты об этом знаешь? — уже на русском переспросила Анастасия. — Или у нас не откровенный разговор?

— Услышал в мыслях близнецов Дорошкевичей во время дуэли.

— Ясно, — кивнула Анастасия. Потом она открыла было рот начать рассказ, но натолкнулась на мой взгляд.

— Пока мы будем с тобой обсуждать историю и перспективы, можешь дать задание проверенному человеку?

— Какое задание?

— Надо узнать, не появлялся ли в информационном пространстве банан.

— Банан?

— Да, банан.

Помолчали немного.

— Я, конечно, могу, но…

— Мне сегодня днем пришла посылка, заклеенная почтовой лентой с орлами и вензелями. Внутри была немалая сумма денег, которую мне задолжала канцелярия, а также перстень и банан.

— Задолжала… канцелярия его величества?

— Да.

— Перстень фамильный?

— Щит пустой.

— Но… — Анастасия эмпатией не владела, но она была женщиной и словно чувствовала недоговоренности. А может, это еще эхо нашей связи — с того момента, как она помогала матери чистить тьму во мне.

— Когда я взял перстень, на щите ненадолго зажглись горизонтальные красные и желтые полосы.

На краткий миг меня окатило морозной аурой, почти сразу пропавшей, словно одеяло накинули и тут же рывком стянули. Анастасия явно поняла, что значат эти цвета. Переспрашивать я ее не стал, тем более что княжна предостерегающе посмотрела на меня и повернулась к экранам, снимая защиту с кабинета.