Темный пакт

Очередная жесткая подстава моего нового мира. Интересно, Олег с этим справился бы безболезненно? Я помню, как, будучи в его теле, осознал, что парень — несмотря на убийственную эффективность навыков, стеснителен и нелюдим. Смог бы он спокойно отнестись к тому, с чем я столкнулся только что?

Эмпатия — страшная вещь. Держать в объятиях молодую девушку, чьи совершенные формы подчеркивает эротичный лунный свет; наблюдать, как плавно качаются в ночи груди, как прижимается к тебе пылающее тело, при этом совершенно безразличное к процессу.

Абсолютно никакой фальши в действиях пани визуально заметно не было. Никто из мужчин не смог бы заподозрить ее в актерской игре. Мысли я читать не умею, но, судя по эмоциональному фону, за минувшие полчаса она успела мысленно обсудить с подругами новый сериал, прикинуть расходы и месячный бюджет, цвет лака для ногтей и тысячи других не менее важных вещей. Вместе с чувственным «да-а! да-а! еще! а-а! да! да-а-а!!!» — просто убийственная смесь.

Сил и желания изначально у меня хватило бы не только на всю ночь, но и на следующий день, тем более что пани заранее сообщила — на работу завтра ей не надо. Но, учитывая ее живые, направленные на все что угодно, кроме меня, эмоции, через полчаса мы закончили упражнения и лежали на смятых простынях. Девушка что-то дежурно мурлыкала: «Ты такой зверь, р-р-р, у меня никогда в жизни ничего похожего не было!..» Я не обращал внимания.

Совсем скоро пани уснула, а я так и лежал, глядя в потолок. Нет, дома у меня был секс с, так скажем, умелыми и знающими свою цену леди. Но, понимая, что весь процесс — актерская игра, я вполне получал удовольствие. Фальши явной нет, и ладно. Сейчас же, вживую переживая чужие отстраненные эмоции, словно на тренажере позанимался, не больше, — как замена фитнесу.

Утром беспокойство пани ощущалось все сильнее.

— Ясновельможный пан уже собирается уходить? — поинтересовалась она осторожно.

— Да, — просто ответил я, забирая из шкафа куртку. Даже тянуться не пришлось — квартирка настолько маленькая, что, встав с кровати, только руку протянуть. — Сколько?

— Триста сорок, ясновельможный пан, — опустила глаза девушка.

— Э… триста сорок чего? — так и замер я с курткой на одном плече.

— Кредитов, ясновельможный пан. — Беспокойства стало больше.

— Стоп-стоп-стоп, — покачал я головой, — давай немного поподробнее. Я, в общем-то, не скряга, но за триста сорок кредитов меня в Лярве вся богадельня…

До конца не договорил — пани захлестнуло приливной волной испуга и даже паники. А я в этот момент понял, в чем дело.

Упоминание Лядской Лярвы, куда доступ есть далеко не у всех обитателей Южных, сказало горничной многое. И ее беспокойство о том, что я не просто инфантил-турист, а могу доступно рассказать всем и каждому о своем праве носить экипировку охотников, подтвердилось.

Триста сорок кредитов — это очень много. Мне Зоряна за пятьдесят шесть предлагала ночь, со скидкой, правда. А Зоря — девушка с такой репутацией, что, помани она, половина авторитетов Южных в очередь встанет. Рядом между тем разыгрывалась самая настоящая трагедия — пани упала на колени и зарыдала.

— Вы же турист, пан Артур, мне за вас процент надо отдать, это не мне деньги…

Теперь точно понятно все. Ну да, не стоило и думать, что мой визит останется тайной. Если мне залесских рейнджеров как такси подогнали, то и курирующий работу с клиентами администратор отеля наверняка знает, что я в гости к горничной пришел.

Будь я совершеннолетним, обслужили бы меня прямо в номере, но связываться с сексуальными утехами несовершеннолетнего гражданина Конфедерации… даже среди прожженных дельцов таких отмороженных точно нет.

Наконец-таки надев и поправив куртку, я присел рядом со скованной страхом пани. Ну да, сейчас вполне могу заплатить ей по стандарту, и буду в своем праве. Но требования занести полагающийся процент от трехсот сорока — таксы, положенной инфантилам при визите к ней домой, с девушки никто не снимет.

— Сколько тебе идет с этой суммы?

— Сорок, — пискнула пани.

Да они… охамели, мягко говоря. Я не люблю отдавать деньги кому-то просто так, на бедность — сколько бы это ни было. Принципиальный вопрос, и эту оскорбительно грабительскую таксу я запомню.

Достав золотую монету с Катериной, добавил несколько серебряных и положил на стол. И в первый раз почувствовал яркие и искренние эмоции, направленные на себя. Впрочем, страх пани еще никуда не ушел.

— Малыш, у меня к тебе один очень важный вопрос, от которого сейчас зависит твоя жизнь и здоровье.

Короткий всхлип и вновь волна настоящей, животной паники. Пани попыталась что-то сказать, но не смогла.

— Скажи мне. Ты нас снимала?

Почти моментально голова девушки мелко дернулась, отрицательно качнувшись.

— Н-н-нет, — задрожала ее нижняя губа. — Я н-н-не стала, к-к-когда ув-в-ви…

Писать видео она не стала, когда увидела мою куртку. Какая молодец.

— Все-все, спокойно, я все понял, — погладил я девушку по спутанным со сна волосам. — Все хорошо, я тебе верю.