Темный. Плохой. Дикий

Я коснулась его лица, проведя большим пальцем по темным бровям.

— Ты не один, Кал, больше нет.

— Тогда скажи это, — рявкнул он. — Если ты действительно имеешь это в виду, скажи. Только не ври, Софи, если для тебя это не реально, то не притворяйся.

Слова давались легко, чертовски легко.

— Я люблю тебя, Кал. Это достаточно реально для тебя? Это то, что тебе нужно было услышать?

Он зарылся лицом в мои волосы, обнимая крепче, чем я когда-либо чувствовала.

Я была достаточно счастлива, чтобы не обращать внимания на страх в животе, достаточно счастлива, чтобы выкинуть здравый смысл из поля зрения.

Я стала еще счастливее, когда мы услышали грохот мусорного ведра на кухне, и ночь вернулась в нормальное русло.

Глава 13

Каллум

— Пора, парень. — Рэйвен улыбалась, но мне пришлось стараться, чтобы улыбнуться в ответ.

Я работал весь день, пытаясь подготовить картины для дилера. Ничто из того, что я делал, не выглядело правильным. Они все были дерьмом.

— Не готово.

— Они готовы, — сказала она. — Поверь мне, малыш.

— Они ему, блядь, не понравятся, — огрызнулся я. — Они полное гребаное дерьмо.

Она оттолкнула мои руки от красок, будто я был маленьким ребенком в детском саду. Но я не возражал против нее, не возражал против всего, что она, черт возьми, делала.

— Нервничать нормально. Лучшие художники всегда такие.

Она начала приводить в порядок мои холсты, выстраивая их для транспортировки. Я сдался, позволив ей взять то, что хотела. Теперь уже слишком поздно нервничать.

— Софи не будет?

— Весь день на совещаниях.

— Нет покоя грешникам, да? — Я вздрогнул, когда она открыла последний холст, сердце колотилось, как чертов товарняк. — О, малыш.

Ее глаза были широко распахнуты и блестели, как на картине.

— Нарисовал для тебя. Для твоей девушки, — проворчал я.

Это была моя самая любимая картина с Рэйвен. Она выглядела точно так же, как тогда, когда я встретил ее — глаза такие блестящие, а кожа такая живая. Я нарисовал ее с черной сигаретой, намеком на улыбку, когда она выдыхала дым в ночное небо. Я не ожидал, что она обнимет меня за шею, что ее теплые губы коснутся моей щеки. Она ощущалась хорошо рядом со мной, с ее странными волосами, странной одеждой и странным запахом. Не такая цепкая, как Вик, просто милая.

— Мне нравится, — выдохнула она. — Я действительно люблю ее, парень. Спасибо.

Я пожал плечами, когда она отпустила меня.

— Ничего особенного.

— Как скажешь, малыш. — Такси остановилось прямо перед гаражом. — Это за мной, прямо в штаб-квартиру дилера. Уверен, что не хочешь поехать?

Я покачал головой.

— Не-а, доверяю тебе.

— А теперь не ленись мне тут. Нам понадобятся новые экспонаты для выставки.

Стук сердца перешел на новую передачу.

— Какой выставки?

Она улыбнулась так чертовски ярко.

— Самая большая гребаная выставка в Лондоне, которая пройдет еще до Рождества, малыш. В галерее экспозиция рядом с большими мальчиками, лучшими на рынке. Современное искусство, урбанистическое тоже и немного модерна. Ты будешь там, Кал, помяни мое слово. Джек кирпичами срать будет, когда увидит все это.

— Не шути, — сказал я. — Это совсем не смешно.

Ее красные губы скривились в злобной усмешке.

— Я никогда, блядь, не шучу насчет искусства, парень, и никогда, блядь, не шучу с тобой.

— Прости. — Я запустил руки в волосы, расхаживая. — Просто не знаю, что и думать.

— В это сложно сразу поверить.

— Ага. Много всего на уме.

Я ждал несколько недель, но все равно было тяжело, когда вопрос поднялся.

— Ты ведь рассказал Софи, не так ли? О Стоуни? — Я не ответил, просто уставился себе под ноги, чтобы не видеть ее лица. — Черт побери, парень. Я сказала тебе, что буду держать рот на замке, но ты должен, черт возьми, рассказать ей. Она может помочь, для нее это не деньги, Кал, не с такими родителями, как у нее.

— Мне не нужны ее деньги.

— Ага, ну, а мы не хотим твоей чертовой смерти. Она слетит с катушек, когда узнает, что ты ей ничего не сказал, а я буду следующей на очереди.

— Я разберусь с этим.

— Тебе лучше сделать это, малыш, или я, блядь, расскажу ей сама.

Я догадался, что она и на этот счет не шутила.

***

Софи

Я все утро была на дерьмовых совещаниях, мне не терпелось уйти и убедиться, что великая коллекция произведений искусства уехала без происшествий. Последние несколько дней Кал был погружен в мрачные размышления, нервы были на пределе. Он, конечно, не сказал бы этого, просто пожал бы плечами, как ни в чем не бывало.

Мой телефон запищал, когда я вышла из метро, и я пошарила в сумке в поисках трубки, ожидая гневного сообщения от Бекс. Реальность оказалась еще хуже. Гораздо, блядь, хуже.

Моя сестра была записана в телефоне полным именем. Александра Джульетта Эллисон Хардинг. Какого хрена ей надо?

Сообщение было предельно ясным.

Четыре пропущенных воскресенья и письмо с жалобой на тебя. Так, так. Папа сходит с ума. Будь дома в семь, я приеду.

Я тут же ответила.