Темный покровитель (ЛП)

— Хорошо. По крайней мере, ты помнишь мое имя. — Я отхожу в сторону, когда он начинает пытаться обойти меня, блокируя его. — Что, ты не хочешь закончить? Или, может быть, ты хочешь, чтобы я позаботилась об этом за тебя? — Я протягиваю руку, чтобы коснуться его члена, но Сальваторе отбивает мою руку. В этот момент его рука нащупывает его твердую длину, и он испускает шипящий вздох. Его пальцы обхватывают его, словно инстинкт, и челюсть сжимается.

Я импульсивно тянусь вниз, стаскивая майку через голову. Под ней ничего нет, и я вижу, как подрагивают мышцы на челюсти Сальваторе, когда его взгляд опускается к моей обнаженной груди. Дрожь желания пробегает по моей коже, соски твердеют, и я вижу, как его рука сжимается вокруг члена.

— Ты даже не хочешь моей руки? — Я делаю шаг ближе, и он отступает назад, к стойке. — Ты не хочешь мой рот? Если хочешь, я могу встать перед тобой на колени. Обхватить его губами, провести языком по тебе… — Мой голос понижается, становится дразнящим, хриплым, и взгляд Сальваторе темнеет. Его рука двигается, почти как будто он не хотел этого, поглаживая его по длине, а ладонь трется о набухшую головку, и я вижу, как подрагивают его бедра.

— Хорошая жена мафиози не знает ни о чем из этого, пока ее не научит муж, — пробормотал Сальваторе. Его голос тоже понизился, стал гуще, акцент глубже, а рука судорожно обхватила член. Я его цепляю, и мы оба это знаем. Я чувствую восхитительное предвкушение в животе, мучить его может быть лучше, чем секс. Это лучше, чем секс, который был у нас прошлой ночью, хотя, возможно, не так хорошо, как некоторые другие вещи, которые мы делали…

— Ты должна быть невинной. — Рука Сальваторе снова скользит по его длине, его взгляд скользит к моей груди и обратно. — Девственная невеста не должна даже знать, что делать с членом мужа.

— Что ж, думаю, тебе придется довольствоваться своей избалованной женой. — Я тянусь вверх, пощипывая пальцами соски, и губы Сальваторе сжимаются, а рука снова скользит вверх и вниз по его длине. Я вижу, как на кончике появляется сперма, стекающая по его пальцам, и облизываю губы. — Ты собираешься устроить беспорядок, — дуюсь я, невинно моргая на него. — Хочешь, чтобы я вылизала его?

— Ради всего святого, Джиа… — Сальваторе закрывает глаза, его рука движется быстрее. Выражение его лица напряженное, измученное, как будто он хочет остановиться и не может. — Ты чертовски избалована, — рычит он, снова открывая глаза, и его ладонь скользит вниз, чтобы снова погладить кончик. — Только не в том смысле, который ты имеешь в виду. Ты — маленькая соплячка. — Это слово прозвучало с густым рычанием, его голос застрял в горле. — Ты хочешь заставить меня чувствовать себя виноватым за то, что я сделал. Ничто не заставляет меня чувствовать себя хуже, чем это. — Он сужает глаза, продолжая поглаживать себя. — Смотреть на тебя и хотеть прикоснуться к тебе. Я так охрененно тверд, что мне больно, ведь я спал рядом с тобой всю ночь. И я даже, блядь, не могу спокойно кончить. Я должен наказать тебя. — Его голос понижается. — Может, тогда ты научишься вести себя так, как должна вести себя жена.

— Как должна вести себя жена? — Я усмехаюсь, приподнимая бровь. — Разве хорошая жена не должна делать так, чтобы ее мужу было хорошо? Брать его член, когда ему нужно кончить? Разве она не должна доставлять ему удовольствие, как он хочет? — Я зацепляю пальцами край шорт и стягиваю их с бедер вместе с трусиками, и слышу стон Сальваторе, наблюдающего за тем, как они падают на пол. — Ты мог бы нагнуть меня над раковиной прямо сейчас. Ты такой твердый. Тебе было бы так хорошо со мной, правда? Было бы так приятно зарыться в меня, пока ты кончаешь…

Сальваторе издает болезненный звук, и я вижу, как сгибается его вторая рука, словно он хочет дотянуться до меня. Он отступает назад, его рука все еще сжимает член, и я обхожу его по кругу до стойки в ванной, упираясь в ее край. Я помню его реакцию в то первое утро, когда я проснулась в его постели, когда я дразнила его и раздвигала ноги, позволяя ему видеть каждый дюйм меня. Не знаю, хочу ли я именно его или просто внезапная сила, которую я ощущаю, заводит меня, но я чувствую жар между бедрами, скользкую и влажную влагу моего возбуждения.

— Если ты так виноват, — пробормотала я, еще шире раздвигая ноги, — то перестань дрочить. Прекрати прямо сейчас.

Сальваторе судорожно сглатывает, его горло сжимается, когда его взгляд опускается между моих бедер. Я вижу, как его рука замирает на члене, вижу, как он пульсирует в кулаке, но он не останавливается. Он продолжает поглаживать, и я вижу, каких усилий ему стоит отвести взгляд от вида моей киски, открытой и влажной для него.

— Ты не можешь остановиться, — передразниваю я его, потянувшись вниз между бедер. Я настолько мокрая, что это пугает даже меня, и я раздвигаю свои складочки, чтобы он мог увидеть, чего именно ему не хватает. — Ты не можешь остановиться и не можешь трахнуть меня, так что же ты за мужчина, Сальваторе? Тот, кто не может контролировать себя, и не может трахнуть свою жену?