Тёмный повелитель (СИ)

— Ошибаешься, — очень спокойно сказал Рэй. — Я возьму в руки нож и сделаю это.

Я слушала эти страшные угрозы и едва воспринимала их. Рэй лгал, так какое это имело значение? Он никогда не будет пытать невинную женщину месяцами. Это выходило за любые рамки возможного и невозможного.

— Я не лгу, — повторил Рэй. — Думаешь, меня кто-то остановит? В оперативном штабе мне даже не зададут вопросов.

Мастер Алистер сухо, трескуче засмеялся:

— Девушка, с которой ты спишь… она всё ещё будет отдаваться тебе, зная всё это? Зная, с кем связалась? Зная, что моя дочь кричит в пыточных?

— Она ничего не узнает, — спокойно сказал Рэй. — Даже сейчас она думает, что все мои слова — ложь.

Они смотрели друг на друга внимательно, испытующе. Словно на весах лежала не судьба невинной женщины, а партия в карты.

— Я знаю твой откат, — медленно сказал старый мастер, поставивший мне руну. — Твоя вторая руна изменила каждый нерв, каждый импульс в твоей голове. Кто-то называет это эмпатией, кто-то — состраданием, кто-то — способностью чувствовать чужую боль. Я знаю правду. Тебе тяжело смотреть на чужие мучения, потому что ты пропускаешь их через себя.

В глазах Алистера сверкнула уверенность.

— Если ты прикажешь подвергнуть пыткам мою дочь, тебе будет больнее, чем ей. Даже если ты телепортируешься на другой конец света, ты будешь знать, что с ней происходит, и сходить с ума. А теперь давай, убеди меня в обратном.

Мгновение. Между мной и Рэем были два шага, но мне вдруг показалось, что я стою на другом конце света.

— Мой отец и брат погибли в обсидиановом лабиринте вместе с чернокнижником Эораном, — произнёс Рэй. — Секрет самого большого артефакта во дворце, питающего всю защиту, был утерян. Лишь один живой человек знал эту тайну. Это был придворный татуировщик Берген, который не желал говорить с захватчиками — и особенно с предателем вроде меня. С мальчишкой, с которым он когда-то кормил птиц в парке и чертил перед ним руны.

Я не видела лица Рэя, но мастер Алистер вдруг отступил на шаг.

— Я пытал его трое суток, — ровно сказал Рэй. — Я не спал эти трое суток. Но Берген дал мне ключи и схемы рун для прохода к центру лабиринта. Никто не погиб, кроме него самого. Хочешь, чтобы твою дочь постигла та же судьба?

Молчание повисло давящей плитой.

Молчание, за котором стояла недвусмысленная угроза.

Страшная угроза.

— Я скажу тебе имя, — наконец сказал Алистер. — Тебе одному. Но моя дочь будет жить.

— Да.

— И я сам.

На губах Рэя появилась торжествующая улыбка.

— Нет.

— Что? — вырвалось у меня.

— Ты знаешь мой секрет, мою руну. — Рэй смотрел только на Алистера. — Уже за это я должен тебя убить. Когда я узнаю имя Маркуса, ты будешь бесполезен.

— Но мои тайны…

— Их знает твоя дочь.

Он что, правда собирался убить старика здесь и сейчас? Я шагнула вперёд.

— Рэй…

— Тюрьма его не удержит. Маркус вытащит его отовсюду, и мы оба это знаем, — проронил Рэй. — Этот человек хочет убить не только меня, но и тебя. Он уже мёртв.

По губам мастера скользнула усмешка:

— Сегодня, Фаэль, ты увидишь, как на твоих глазах убивают беспомощного человека. Ведь для тебя это происходит в первый раз, правда?

Я застыла. Одно дело — убить в бою, отражая смертельную атаку, и другое — перерезать горло вот так.

Но если мы оставим Алистера в живых, опасного и беспощадного, мы пожалеем об этом. Он выберется из любой тюрьмы.

— В первый раз, — произнесла я. — Но не в последний.

Рэй обернулся, глядя на меня. Рэй, пытавший безоружного человека трое суток, чтобы узнать его тайны.

— А теперь отойди, Фаэль. Имя узнаю только я.

— Рэй!

— Я скажу тебе, когда сочту нужным.

Мне ничего не оставалось, как сделать пять шагов назад. А потом, повинуясь взгляду Рэя, ещё пять.

— Ванесса знает не все мои тайны. — Мастер Алистер указал на дальний угол грота. — Под полом замурованы записи. Если мне суждено умереть сейчас… пусть они не пропадут.

Рэй молча кивнул.

— А теперь… — мастер помолчал и невесело усмехнулся, — настал час. Пора мне умереть, а тебе удивиться.

Но откуда Рэй может знать, что Алистер скажет ему правду?

— Если ты солжёшь, — словно прочитав мои мысли, произнёс Рэй, — твоя дочь заплатит цену твоей лжи за тебя.

— Знаю, — глухо произнёс мастер.

— Тогда говори.

Рэй и Алистер шагнули друг к другу одновременно, как в фигуре танца. Я молча глядела, как старый мастер поворачивается ко мне спиной, чтобы я не прочитала имя по губам. Секунда. Вторая.

А потом глаза Рэя расширились в изумлении.

Всё. Он знал. А я — нет.

Тихий вопрос. Ещё один. Беззвучный ответ. «Сообщник», — услышала я.

Мгновением позже мастер Алистер пошатнулся. По лицу Рэя пробежала болезненная гримаса, и старик рухнул безвольной куклой.

Забыв обо всём, я бросилась к нему.

— Он мёртв!

Рэй фыркнул:

— Лучший рунный мастер империи? Конечно же, я выкинул все его знания в окно, как испорченную колбасу. Как же иначе?

Я коснулась шеи упавшего. И с изумлением ощутила слабый пульс.

— Он…

— Сонный артефакт длительного действия. Алистер умрёт от истощения, если о нём не позаботиться. К счастью, есть кому.

Я открыла рот, глядя на Рэя. И вдруг вспомнила его давние слова о придворном татуировщике.