Темный путь

— Это — язык империи, — пояснил как-то Агвид. — На нем, правда, говорит едва ли треть населения. Слишком много народов и королевств вобрало в себя могущественное государство, именующее себя Империей Золотых Земель.

На самом деле название это произошло от одного небольшого региона, лежащего за Серыми перевалами к юго-западу от Миаты. Почва там была насыщенного коричнево-золотистого цвета, и хотя была не особо плодородной из-за нехватки воды, таила в себе множество полезных минералов и была пропитана магическими жилами. Именно в этом месте когда-то давно появились первые стихийные маги. Сейчас там расположилась столица — Дармсуд, а все окрестности являлись личной вотчиной императора, одного из сильнейших стихийных магов в мире.

Виви старательно проговаривала про себя новые названия и странные слова на языке имперцев, но память упорно молчала. Однажды ей на глаза попалась одна карта, изображающая пограничные с Миатой территории. Карта была очень красивой, явно созданной с любовью и заботой, расписанной цветными красками и с запутанными узорами по краям, нанесенными золотой тушью. И именно на ней в самом уголочке расположилось нечто, что заставило сердце Виви колотиться чаще.

За обширными лесами, занимающими большую часть карты, разливалось бледно-зеленое море травы, подписанное на всеобщем “Великая Степь”. Виви словно вживую почувствовала порывы ветра, что раскачивают травы, услышала щебет мелких юрких птичек, вспомнила резкий и пьянящий аромат горьких степных трав. Это не было наваждением, Виви была там, помнила эти места. Почему Агвид и Биргитт не упомянули об этом? Не знали сами или по какой-то причине решили утаить это от своей гостьи?

К хозяевам дома Виви уже давно питала теплые чувства и была искренне благодарна им за заботу, потому не хотела думать об этих людях ничего плохого. Однако о своем открытии тоже не стала говорить, решив, что сама пока понимает слишком мало. Зерно сомнения поселилось в ее сердце и против воли стало давать ядовитые ростки.

Как ни гнала девушка от себя грустные мысли, но все равно возвращалась к вопросу: почему она оказалась тут, где ее никто не знает и не особенно стремится узнать? Однажды, собираясь утром на прогулку, Виви незаметно от хозяев взяла охотничий лук и стрелы, которые хранились в кладовой.

Отъехав на значительное расстояние и спустившись в неприметный овражек, она натянула тетиву и решила поупражняться в стрельбе. Лук был ей слегка непривычен, слишком длинный, с мягко изогнутыми плечами. С таким луком в седле особо не развернешься, такое оружие удобно пешему воину, а всадника лишь обременяло бы. Но натяжение тетивы было хорошим, плечи оказались упругими и броскими, стрелы со полосатыми перьями летели ровно, аккуратно ложась рядом в цель.

— Похоже, я неплохо стреляю, — заключила она, — даже более, чем неплохо.

Повинуясь какому-то неясному подозрению, она решила никому не говорить о своих экспериментах. Открытие не удивило ее, скорее еще один кусочек мозаики встал на свое место. Увы, для цельной картины этого было мало и девушка продолжила свои поиски. В ближайшие недели стало ясно, что с метательным оружием она явно была знакома плохо, мечом владела, но только легким и ее навыки уступали даже возможностям пожилого Агвида.

Теперь Виви внимательно следила за тем, что происходит в доме. Она так же незаметно, как и раньше, наблюдала за редкими гостями. Тех, кто приходил из деревни, Виви сразу выпустила из круга интересов: обычные поселяне, ремесленники или торговцы. Интереснее были другие — те, кто приходил неожиданно, оставались на ночь или даже несколько часов, а затем исчезали за заснеженными поворотами.

Среди них были и всадники, и пешие, совсем юнцы и зрелые мужи. Всегда в удобной дорожной одежде, без кричащих гербов или знамен, но многие в хороших кольчугах или кожаных доспехах, почти у всех из-под плащей выглядывали рукояти мечей, некоторые носили длинные луки. Иногда после таких визитов в небо взлетала почтовая птица и исчезала в холодном зимнем небе. Значит, старый Агвид был не так прост, как показалось Виви с самого начала.

Зима понемногу отступала. Ветер поменял направление и теперь все чаще со стороны моря приходили тяжелые мокрые тучи. Иногда они рассыпались тяжелыми липкими снежными хлопьями, пропитанными морской влагой, а иногда окутывали белой пеленой все кругом, поедая не только линию горизонта, но и деревья у самых окон.

В один из таких дней Биргитт открыла окна в гостиной, пуская весеннюю сырость и свежесть в комнату.

— Девочка моя, ты только вдохни! — хозяйка улыбалась, отчего вокруг глаз ее лучиками собрались тонкие морщинки. — Прелая хвоя, талая вода и совсем немного морской соли! Так пахнет только весной и только на перевалах.

— Простите, — Виви смутилась. — Эти запахи кажутся мне совсем незнакомыми, но после долгой зимы всегда приятно почувствовать, как оживает земля.

"Уже совсем скоро и холода отступят и тогда…", — добавила она мысленно, но мысль оборвалась незаконченной.