Темный рассвет

Они все, что осталось от некогда стоявшего тут города. Черви и насекомые, преображенные магикой, которая вытекла из трупа империи.

– И почему они ненавидят наши тени?

В глубине души они помнят. В глубине крови они знают. Его падение стало их крахом. А мы – все, что от него осталось.

– Анаис, – прошептала Мия.

Клео прищурилась при упоминании имени Луны.

Ты пришла забрать то, что принадлежит нам.

– Если только ты не отдашь добровольно.

Женщина вздохнула и покачала головой.

Малышка. Ничтожество. Рабыня и подхалимка силы, которая слишком слаба, чтобы спасти саму себя. Которая велит нам умереть, чтобы ее сын мог жить. Приговаривает нас к смерти, чтобы самой познать свободу. Просит пожертвовать всем и не дает ничего взамен. И никогда не задается вопросом, правильно ли это.

Тьма вокруг них задрожала, когда женщина подняла руки ладонями вверх.

Богиней она зовет себя. И слугами нас. Считая всех крошечными игроками на сцене, возведенной для ее слабого и неоправданного величия.

Клео посмотрела на Мию, и ее губы презрительно изогнулись.

Она ничего не предлагает, кроме того, что заберет обратно. Однако ты все равно перед ней преклоняешься.

– Я ни перед кем не преклоняюсь, – сплюнула Мия.

Смех Клео отразился от стен из могильной кости и прокатился по собравшимся демонам, как волны по черной воде.

– Я серьезно. Мне насрать на богов и богинь. Мне плевать на победу в войне или на восстановление равновесия между Светом и Тьмой, Наей и Аа, на все. Меня никогда это не волновало. Я здесь ради брата.

Клео облизнула губы, впиваясь ногтями в свою кожу. Шепот вокруг нее притих, тьма будто сгустилась, когда она снова провела сломанными ногтями по своим рукам. Женщина вздрогнула от боли, ее глаза расширились и заблестели.

Однажды у нас была семья. Очаровательный мальчик. Мы отдали ему все, что у нас было. Но он нас бросил, дорогая, милая, мрачная. Оставил совсем одних. Не ищи себя в глазах других. Поскольку то, что дают, могут и забрать. И что тогда останется?

– Я пришла сюда не для того, чтобы решать твои загадки, – прорычала Мия. – И не в поисках смысла жизни. Я пришла за могуществом, чтобы спасти единственного, кто у меня остался.

Мы его не отдадим.

Мия шагнула ближе.

– Тогда я его отберу.

– …Мия, так тебе не победить…

– Заткнись, Мистер Добряк.

– …Оглянись… – настаивал тенистый кот. – …Посмотри, где ты находишься, кому противостоишь. Остановись и задумайся на минуту, хоть раз в своей жизни…

– Иди на хрен, – прошипела она, доставая меч.

Клео подняла руки, и тени в зале взметнулись, как от взрыва. Из ее голых лопаток, подобно крыльям, развернулись ленты ожившей тьмы. Она поднялась в воздух, длинные черные волосы разметались и завились, легион демонов зароился, воспарил, закачался вокруг нее.

Мия потянулась к поясу и кинула в лицо Клео горсть красного чудно-стекла. Тело женщины замерцало, шарики взорвались, мрак на секунду осветили цветки пламени. Но Клео уже исчезла, выходя из очертания летучей мыши и паря в темноте над Мией с мрачной улыбкой. Ее локоны превратились в клинки из теней, колыхаясь, как жидкость, заостряясь, как сталь, и мчась к Мие, как копья. Мия

шагнула

в сторону, снова потянулась к поясу, и на сей раз кинула горсть белого чудно-стекла. Сферы взорвались ядовитым облаком, но Клео опять исчезла, выходя из парящего тенистого ястреба в воздух над головой Мии. Девушка шагнула выше, намного выше, прямо в затененную крышу этого странного храма. Оттолкнувшись от осыпающегося потолка из могильной кости, спикировала и замахнулась мечом, держа его обеими руками. Клео снова скрылась из виду, избегая удара, и обвила Мию щупальцами жидкой тьмы. Девушка рубанула по ним мечом и

шагнула

в сторону, как колибри, снова кидая красное чудно-стекло. Клео попросту вышла из очертания Мистера Добряка, по-прежнему ждущего ее на выступе.