Темный рассвет

Меркурио смотрел на небо над своей головой. Черное, как плащ на его худых плечах. Гондола покачивалась и вздымалась на маленьких волнах канала под чутким управлением Сидония. Мечница сидела спереди, наблюдая темными глазами за толпой гуляк на Мосту Клятв, под которым они проплывали. Адонай сидел рядом со стариком, его рубиновые глаза блестели в звездном сиянии. Взгляд вещателя, как и Меркурио, был направлен на небо, длинные и ловкие пальцы переплелись на коленях.

Они долго ждали возвращения Мии, но когда Саай начал спускаться, епископ Годсгрейва решил, что время пришло. Сидоний обещал спасти брата Мии, если она не вернется, и гладиат принял эту клятву близко к сердцу. С тех пор, как Паукогубица и Скаева сбежали, прихватив ткачихув лапах, Адонай только и говорил, что о спасении своей любимой Мариэль. Трик попросту исчез одной неночью, и Меркурио понятия не имел, куда он делся. Их ряды поредели. Но кто знал, что происходило в Годсгрейве после того, как император выпил божью кровь? Кто знал, что случится после наступления истинотьмы? Поэтому, когда солнца зашли, они собрались в покоях вещателя и нырнули в поток.

Палаццо Друзиллы опустело – Меркурио предположил, что ее семья и слуги сбежали в один прекрасный момент, когда Леди Клинков так и не вернулась с горы. Но они нашли целый арсенал оружия в ее тайниках – гладиусы, кинжалы и мечи из лиизианской стали, острые и качественно сделанные. В закромах ее семьи они раздобыли одежду, подходящую по размеру, и черные плащи, чтобы прикрыть неподходящую. По-прежнему чувствуя вкус свиной крови на языке, Меркурио вышел на улицу и, поймав посыльного, отправил зашифрованное послание одному из своих старых знакомых в Малом Лиизе. В течение следующих восьми часов гонцы бегали, передавая новости, туда-сюда по всему Городу мостов и костей, сеть связных старика вибрировала от слухов, как пыльная паутина. Наконец получив всю необходимую информацию, епископ повел свою группу к причалу за поместьем Друзиллы и украл лучшую из пяти гондол.

В небе в очередной раз вспыхнул фейерверк – шум и свет должны были спугнуть Мать Ночи и прогнать обратно за горизонт. На улицахвозле каналов слышались крики и радостные вопли жителей. Поместье Друзиллы находилось в центре района костеродных, так что плыть до Ребер было недалеко. Но каналы были заполнены лодками всех размеров и форм, а улицы выглядели даже более оживленными. Все таверны и пабы были забиты кутилами, в воздухе звенела музыка и смех, пьяные выкрики и сердечные клятвы. Люди, проплывавшие мимо на гондолах, желали им скорейшего окончания истинотьмы и веселого Карнавала. Спрятав лицо за украденной пунчинелло, епископ Годсгрейва кивал и отвечал тем же, а тем временем его старое сердце бешено билось в груди.

Что стало с Мией?

Каковы их шансы без нее?

И если Мия все же преуспела в Короне Луны, кем она стала?

– Надеюсь, ты уверен, Меркурио, – пробормотал Адонай.

– Уверен, – отрезал старик.

– Ежели ты отправишь меня в веселый сугон за сес…

– Я был епископом этого города почти год, – яростно зашептал он. – И до этого пятнадцать лет добывал сведения для Церкви из своей лавочки. Мои глаза повсюду. Скаева никуда не увозил Мариэль из первого Ребра. Она заперта где-то в его владениях.

– Йоннен тоже? – спросил Сидоний.

– Еб вашу мать, да! Мальчишка с отцом.

– Значит, чтобы вернуть его, нам нужно убить отца, – пробормотала Мечница.

– Ты шутишь, что ли? – поперхнулся Меркурио. – Мы бы не смогли устроить это чудо даже без учета божьей крови! Но каждую истинотьму Скаева устраивает в своем палаццо традиционный бал. Там соберутся все сливки общества. Сенаторы, преторы, генералы, верхушка костеродных. Если будем осторожными, нам удастся проникнуть внутрь незамеченными. Йоннен – девятилетний мальчишка. Рано или поздно его отправят спать. Мы дождемся в темноте и похитим его из люльки.

– Мариэль не менее важна, чем отпрыск Скаевы! – возразил Адонай.

– Мы будем действовать осторожно, пока не заберем мальчишку. Затем мы с тобой быстро освободим Мариэль, а тем временем Сид и Мечница доставят Йоннена в безопасное место.

– Не для того я здесь, дабы братца Вороны вызволять, Меркурио, – огрызнулся Адонай. – Нам не ведомо, выжила ли Мия в Короне. Я здесь токмо для сестры любимой, не более.

– Мы не уйдем без ткачихи, – заверил Меркурио. – Даю тебе слово. Но в этой команде только один капитан, Адонай. На этом корабле я раздаю приказы.

– На лодке, – буркнула Мечница с носа гондолы.

Меркурио устало вздохнул.

– Развелось этих критиков.