Тёмный ручей

– Можно подумать, я знаю… Но платили хорошо. И меня все устраивало, пока… пока я не узнала, почему мы это делаем. Мелкой сошке вроде меня об этом, конечно, не рассказывали, но как-то раз один из вышестоящих участников группы проболтался и упомянул об этом.

Я сглатываю. Почему-то мне отчаянно хочется пить, как будто я ползком пробираюсь через пустыню. Но сейчас я на самом деле оказалась на незнакомой территории.

– Вы расскажете мне? Почему они это делают?

– Потому что люди, которых они шантажируют, перестают платить. Тогда нас посылают, чтобы наказать этих людей и заставить снова раскошелиться, – отвечает она. – У «Авессалома» есть много чего на этих людей, и если те перестают платить, на них спускают всех собак. Знаю, что я сука, но не настолько же! – Арден снова смеется, и смех ее звучит ничуть не веселее, чем в прошлый раз. – То, что кто-то ради бабла разрушает жизни людей… это попросту неправильно.

Чтобы выйти из ступора, я пытаюсь заново пересмотреть тот образ «Авессалома», который существовал в моей голове прежде. Я считала их группой фанатиков-манипуляторов, занимающихся этим из чистой жажды власти над людьми и кровожадности… но теперь все сделалось куда серьезнее. Циничнее. Платил ли им Мэлвин за то, что они выслеживали меня? Каким образом? Сидя в тюрьме, он не имел доступа к деньгам. Быть может, оказывал им какие-то услуги взамен?

Иметь дело с увлеченными, сумасшедшими троллями-психопатами – это одно. Иметь дело с теми, для кого охота на людей – просто работа… это может оказаться намного хуже.

– Арден, – я подаюсь вперед, стараясь выразить искренность и добрые намерения, – почему «Авессалом» обратился против вас?

Ее лицо искажает гримаса, она взмахивает рукой, указывая на свое тело.

– Они узнали. Многие из них ненавидят женщин. И все они ненавидят транссексуалок. Все было замечательно, пока у меня был член. Когда у меня его не стало, они взъярились так, как будто я пыталась отрезать их собственные. Начали размещать посты обо мне. Я отбивалась. Когда это продолжилось, я скачала с сервера кучу их платежных документов и сказала, что, если они от меня не отвяжутся, я опубликую эти документы. Я думала, что это их остановит. – Арден отводит взгляд. – В тот день у меня в гостях была подруга. Я вышла, чтобы купить нам китайской еды. А когда вернулась, в моей квартире был пожар. Сгорело все здание, погибли семь человек.

– И… вы считаете, что это не было несчастным случаем, – говорю я. – Извините.

Она кивает, борясь с новым приступом слёз.

– На какое-то время они решили, что разделались со мной. Но я постоянно переезжала, искала места, где можно спрятаться. Одно хорошо – у меня есть картины, и специалисты из галереи искусства, которым я их показывала, сказали, что я очень хорошо пишу. Мне нужно продать эти картины и уехать в другую страну. Может быть, в другом месте будет проще… Возможно, в Швеции.

– Те файлы, которые вы скачали, – говорю я. – Арден… они все еще у вас?

Я молюсь, чтобы она сказала «да», но Арден лишь печально смотрит на меня и качает головой.

– Файлы хранились на флешке. Она сгорела вместе со всем остальным. Теперь мне нечем сдерживать их, и я напугана до смерти. А вы, Гвен?

– Я тоже, – признаюсь я. – Вы уверены, что не знаете ничего, способного помочь мне?

Арден раздумывает над этим. Снимает со своих джинсов случайно прицепившийся рыжий волос и отпускает его, глядя, как тот падает в луче света.

– Я знаю одну вещь, – произносит она наконец. – Тот ублюдок, который больше всех доставал меня… я знаю, где он живет. Это было последнее, что я узнала перед тем, как меня напугали настолько, что я не стала копать дальше.

Смотрю на Сэма. Тот оборачивается к нам и кивает.

– Тогда… вы скажете нам? Может быть, мы наведаемся к нему вместо вас?

Арден складывает руки на коленях, садится очень прямо и смотрит мне в глаза. В ее взгляде я читаю вызов. Гнев. Страх. Но самое главное – решимость.

– Я не была хорошим человеком, – говорит она. – Я ненавидела себя, я думала, что весь мир – дерьмо и что все заслуживают того, что получают. Я хотела, чтобы все страдали так же, как я. Но с тех пор я изменилась. И мне жаль всех тех людей, которых я преследовала в Интернете. Никогда не думала… – Она умолкает и встряхивает головой. – Я знаю, что это ничего не значит. Но если вы сможете прижать этого типа, может быть, это будет верный шаг… У вас есть ручка?

Я оставила ручку и бумагу в машине, но Арден лишь пожимает плечами, отходит к столу и достает из ящика все нужное. Затем записывает что-то на листе бумаги, возвращается и протягивает его мне. Я моргаю, потому что ожидала увидеть адрес.

– GPS-координаты, – поясняет Арден. – Они указывают на хижину в заднице мира, в штате Джорджия. Но будьте осторожны, Гвен. Будьте очень осторожны. Я – ужасный человек, но этот тип – само зло. Мне даже думать о нем жутко.

– Спасибо, – говорю я, убирая бумагу. Потом встаю, но задерживаюсь на несколько секунд. – С вами все будет в порядке?