Темный рыцарь Алкмаара

— Вотан вырвал ему сердце. Если бы какой-нибудь гном сделал это с тобой, не думаю, что ты бы смог разъезжать верхом на коне смерти и о чем-то мечтать. Послушай, в землях эльфов есть священный колодец, и если суметь до него добраться, то можно уничтожить чары Бетрезена, как и чары Мортис.

— И ты знаешь, где находится этот колодец? — Даргана затрясло.

В Алкмааре есть поговорка: «Стоит пуститься в путь, а спутники всегда найдутся». Ну что ж, даже когда народ погиб, его поговорки не утрачивают мудрости.

— Я знаю дорогу, — Идразель вздохнул. — Я прежде жил в тех местах, и тогда меня звали Ил'Лаан. Именно в мои родные земли наш отряд держит путь. Правда, дорога совсем не простая, и долгая, и трудная, и придется немало покружить, прежде чем добраться до цели.

— Кто нам угрожает? Легионы проклятых? — живо спросила Тейра.

Она вообще все время опережала Даргана сегодня, и это его злило.

— Не только. Имперцы вряд ли станут нам помогать, — справедливо заметил Идразель. — Даже если мы сумеем им доказать, что не хотим поклоняться ни Бетрезену, ни Мортис.

— Почему? — спросила Тейра, хотя, кажется, накануне Дарган ей все объяснил.

— Да потому, что вряд ли мы будем поклоняться Всевышнему, — внезапно раздражился Идразель. Ему явно хотелось крикнуть: «Ну что ты за дура!» Но он сдержался. — Одно название «Легионы проклятых» вызывает у крестоносных медвежью болезнь. Они знают, что Легионы демонов практически нельзя остановить.

— Но мы — не легион, — заметил Дарган.

— Да, мы — жалкий отряд, — согласился Идразель. — Так что имперцы не откажут себе в удовольствии растерзать нас на части.

— Так ты предлагаешь объединиться? — в этот раз Дарган все же опередил Тейру.

— Почему бы и нет? Сообща мы можем вернуть себе истинную суть. Эльфы говорят: «Можно взять в спутники любого, если это не гном!»

Сектанты все как один засмеялись, тыча друг в друга козлиными черепами. Даже горгулья изобразила смех, больше похожий на хрюканье.

Отсмеявшись, один из сектантов все же снял череп, и Дарган увидел белое влажное лицо, тонкие губы, подбородок, заросший темной щетиной. Взгляд черных чуть навыкате глаз был не лишен ума, и уж точно — полон хитрости.

— Я — Ирг, — сказал черноглазый. — Главный среди этих отщепенцев. Первый в очереди на звание чародея.

Дарган огляделся:

— Я что-то не вижу, кто бы мог тебя повысить в звании. — Потом кивнул на мраморную горгулью. — Ну разве что эта тварь.

— А, ты ничего не понимаешь в иерархии проклятых, — мрачно отозвался Ирг. — Бетрезен…

— Ты же больше не служишь Бетрезену! — одернул его Идразель и повернулся к Даргану: — Я же сказал, они совсем тупые. Надевай шлем, и пошли! — приказал он Иргу.

Тот повиновался без возражений, видимо, и сам осознал, что перспектив подъема по карьерной лестнице проклятых у него больше нет.

— Итак, мы вместе? — спросил бывший эльф.

— Вместе, мы все трое согласны! — Дарган похлопал коня по шее. — А горгулья не возражает?

Горгулья что-то прохрипела — видимо, сообщала, что тоже согласна.

* * *

Удивительная вещь — стоило Даргану покинуть войско Мортис, как удача тут же стала благоволить к нему. Как будто некий могущественный покровитель то и дело подбрасывал ему помощников. Так духи предков в Алкмааре некогда помогали живым. Но ведь духи алкмаарцев теперь очутились во власти Мортис, а безмясая ни за что не станет помогать предателю и беглецу.

И все же удачи одна за другой нанизывались на цепь событий, как нанизывает искусная вышивальщица мелкий речной жемчуг на шелковую нить.

Сначала Дарган встретил милую спутницу — и пусть встреча эта была сопряжена с опасной битвой, отныне он путешествовал по чужим землям не один, а с последней живой девушкой Алкмаара. Втайне надеялся Дарган, что Лиин тоже избегла общей участи и теперь ищет возможность пробраться в безопасные земли. Их дороги пересекутся, надо только идти вперед.

Потом этот отряд. Из опасных противников проклятые вдруг обернулись друзьями и предложили помощь Даргану в обретении жизни. Впрочем, помощь проклятых — это помощь проклятых, и об этом ни на миг нельзя забывать.

К счастью, Дарган не нуждался в сне.

Немного воды, пара сухарей, этого ему вполне достаточно, чтобы поддержать тело в форме, а силы дает ему медальон.

Всю ночь сидел алкмаарец под деревом, любуясь на звезды и луны Невендаара, подернутые в это время года фиолетовым флером. Он то вспоминал потерянный навсегда Алкмаар, то думал о предстоящем путешествии по землям эльфов. Порой ему начинало казаться, что Лиин непременно укрылась в древних лесах, и воображение рисовало ее уже преображенной — в виде утонченной эльфийской принцессы, в коротком платьице, цветом похожим на кору дерева, в зеленом плаще, ниспадающем до земли, с цветами в волосах.

Впрочем, его бодрствование не укрылось от остальных.

— Ты же не спишь, нежить, — сказал Ирг, вороша костер, — почему бы тебе не постоять на часах, пока мы спим?

— Твои сектанты недопустимо разнежатся, — отозвался Дарган. — А мне лично нравится сидеть, ничего не делая, и вспоминать прошлое, а не прислушиваться к ночным шорохам.

— Тогда хотя бы полночи? — Ирг сбавил тон.