Темный рыцарь Алкмаара

– Ее тоже похитил демонолог,– ответила Цесарея, по своему истолковав исчезновение алкмаарки.

– Какая радость! – Гоар развернулся и направился к остальным.

Рыцари, вернув оружие, опоясались мечами. Эмери даже попытался с помощью Джастина облачиться в латы. Гоар принялся собирать свое оружие. Первым делом отобрал у Джастина кинжал. На клинке была выщерблена – клинок пострадал там, где Дарган калил его в огне.

– Проклятый идиот! Как ты это сделал! – напустился на Джастина Гоар.

– Возьми кинжал разбойника,– пожал плечами следопыт.– Вон сколько их кругом валяется.

– Чтобы рыцарь Империи взял в руки кинжал разбойника? – возмутился Гоар.– Дай сюда свой кинжал! – потребовал Гоар у Эмери. Кинжал Джастина ему явно не понравился.

– Вот еще! – взбунтовался рыцарь.– Я клялся на его клинке в верности Империи. И в любви Амелии тоже клялся на нем! И еще клялся убить сто восемь проклятых… – кажется, не было такой клятвы, какую бы не подтвердил кинжал Эмери.

– Ничего, я тоже клялся. А ты возьми… – взгляд Гоара упал на лежавшего неподвижно Даргана.– Возьми клинок у мертвеца.

– По-моему, он еще шевелится,– заметил Эмери и скривил губы в брезгливой гримасе.

С исчезновением медальона лицо Даргана сделалось пепельно-серым, глаза – тусклыми, теперь он куда больше походил на обычную нежить.

Казалось, одна только Цесарея не замечала происшедшей с ним перемены.

А вот конь заметил и, подойдя, Бешеный стал принюхиваться, как будто раздумывал – стоит есть этого мертвеца или надо пока обождать.

– Отойди! – Дарган поднял руку и шлепнул по морде зверюгу.

Тот обиженно заржал: ты что, хозяин, да я ни сном ни духом… Это я от сочувствия так носом шмыгал! Но на всякий случай отошел и принялся жевать руку мертвого разбойника.

– Неважно, что шевелится,– решил Гоар, с минуту понаблюдав за раненым.– Все равно возьми его меч и кинжал. Алкмаарец – труп, причем уже даже не ходячий,– Гоар громко заржал над своей плоской шуткой.– Поторопимся, мы уезжаем. И так задержались, а до Ниинорда еще два дня пути.

– Четыре,– поправил следопыт.– До Ниинорда четыре дня. И вокруг полно проклятых.

Эмери сделал шаг в сторону Даргана. Бешеный выплюнул кусок недоеденной кожи и угрожающе заржал. Эмери остановился, поднял на всякий случай кинжал убитого разбойника, потом второй. Конь смерти одним прыжком очутился рядом с Дарганом.

– Эмери, ты что, с ума сошел? – крикнул Джастин.– Стой!

Но Эмери дальше и сам не пошел. Стоял, поглядывая то на своих товарищей, то на Бешеного. Внезапно алкмаарец поднялся. Несколько мгновений он стоял, пошатываясь, опираясь на свой меч. Левая рука, разрубленная в нескольких местах, висела на обрывках кожи и уцелевших мышцах. Бешеный вышел вперед, ударил копытом в землю, искры зашипели, попав на влажную траву.

– Я вас не отпускал,– сказал Дарган с угрозой.

Все замерли и уставились на живого мертвеца.

– Вы дали клятву, и освободить вас могу только я.

– Ты нас освободил этой ночью,– напомнил следопыт.

– Нет. Я позволил вам биться с разбойниками. Но и только. Возвращаться в Ниинорд я вам не разрешал. Вы еще в моей власти. Вернее, во власти моего медальона.

– Так разреши,– сказал Гоар с вызовом, так и не поняв, куда клонит алкмаарец.

– При всем желании не могу, медальон похищен. Сначала помогите мне вернуть талисман. Тогда я сниму с вас клятву. Даю слово. Не надо даже будет идти дальше. Ибо у меня больше нет цели.

– Тебе только кажется, что цели нет,– довольно громко сказала Цесарея.

– Да зачем мы слушаем эту нежить! – возмутился Гоар.– Прикончим его, и все. Клянусь всеми святынями Империи – это же смешно, подчиняться какомуто ходячему трупу!

– Я спас вам жизнь, когда Идразель хотел вас убить! – напомнил Дарган.

– И что? Где теперь Идразель? Удрал! И унес с собой твой медальон. Не свисти, мертвец, ты больше не имеешь над нами власти. Эмери, прикончи этого мертвяка и забери у него меч. Нам его клинок послужит лучше, нежели ему.

– Ничего не получится! – проговорил Дарган. Он говорил глухо, почти шептал – сил кричать у него не было.– Медальон все еще имеет над вами власть. Пока я вас не освобожу от клятвы, вы будете подчиняться мне – даже если вы попытаетесь уничтожить меня. Я не ведаю, кому достанутся в этом случае данные вами клятвы, не знаю, получит ли Идразель вас в наследство вместе с моей душой, заключенной в медальоне, но свободными вы можете стать только по моей воле.

– Вранье! – взъярился Гоар.– Он просто запугивает. Вы что, не видите, это же труп! У него нет ни прежних сил, ни власти. Без талисмана он ничто! Эмери, прикончи его! И на коней! Джастин, посадишь позади себя Цесарею. Все в путь! Живо! Сектанты мертвы, Идразель сбежал, освободимся от нежити, и в Ниинорд! Или вы забыли, что все еще служите Империи?