Темный Властелин Деркхольма

— Да, всего-навсего — если ты, конечно, не собираешься отрастить себе еще чешую и гребень, — ответил Чешуй. — А пока будешь растить перья, сядь и объясни, как тебя занесло в ту песочницу. А то от этих ваших курбетов, что вы тут выписываете, меня на еду тянет.

— На самом деле он обычно просто так ворчит, — тихонько сообщила Лидда Блейду. — Хотя я подозреваю, что драконы — они почти постоянно чуть-чуть сердитые. Кстати, а ты безрукавку порвал. Ты в курсе?

Блейд глянул туда, куда пришелся удар Кита. Из прорехи проглядывала кожа, покрытая пупырышками и пятнами крови, но рана исчезла бесследно.

— Спасибо! — сказал он Чешую.

— Она хотела получить тебя целым и невредимым, — объяснил дракон, взмахом хвоста указав на Лидду. — Итак, Кит?

Кит уселся лицом к ветру, съежился — грифоны всегда так съеживались, когда хотели сохранить тепло, — и сосредоточился.

— Это все гуси, — сказал он.

— Что?! — в один голос переспросили слушатели.

— Ну, после того как солдаты меня подстрелили и я упал в озеро, я лежал там на дне в грязюке и думал, что умер, — объяснил Кит. — А потом гуси донырнули туда и клювами повытаскивали стрелы. И я понял, что задержал дыхание, и подумал, что мне, наверное, все-таки стоит глотнуть воздуху. Тогда я оттолкнулся, забарахтался, поднялся наверх и стал дышать, быстро-быстро. К тому времени вокруг меня собралась вся стая. Они принялись меня пихать и клевать, и все перемазались в моей крови. Я попытался от них отодвинуться. Плыть я вроде как не мог, но они все клевались и клевались, и я в конце концов добрался до берега. На берегу был какой-то человек. Он говорил гусям, что надо делать, но у них никак не получалось вытащить меня из воды. В конце концов человек взял меня за клюв и сам вытащил. А потом сказал, что ему очень жаль, но мне вправду пора понять, что убивать людей — это не игра. И он ушел и гусей забрал с собой, а меня оставил лежать на берегу. Как-то странно это все было… Кровь у меня больше не шла, но крыло было сломано, и чувствовал я себя препаршиво. А вскоре показались ловцы из Костамары, с повозкой. Они собирались ловить львов для арены, но я их тоже устроил. Они накинули на меня сеть и подрезали мне крылья, а потом погрузили меня на повозку и привезли в Костамару.

— Как я тебя понимаю! — сказал Блейд и поежился.

Кит задумчиво взглянул на него.

— Боюсь, не до конца, — сказал он. — Ты был четвертым человеком, с которым меня поставили драться. Как думаешь, что случилось с остальными? Убить человека до ужаса легко. Льва уже потруднее. Я убил шестерых. Но что льва, что человека — одинаково паршиво. Все они хотели жить. И я тоже хотел — сначала. Так что получалось — или я, или они, вот что самое ужасное. И у меня было ничуть не больше прав на жизнь, чем у них. Просто у меня был клюв и когти, а у них не было.

— Ладно, хватит тебе хандрить, — перебил его Чешуй. — Драконам тоже с этим приходится сталкиваться. Ага! А вот наконец и эта самовлюбленная лиловая девчонка! Надеюсь, она хоть раз в жизни принесет пользу хоть кому-то, кроме себя!

Он вскочил — все, кто находился рядом, вдруг показались еще меньше — и нетерпеливо взмахнул крыльями. Кружившая в отдалении лиловая драконица развернулась по пологой дуге и заскользила к ним.

— Так она еще и близорукая! — проворчал Чешуй. — Эй, женщина, поторопись!

Лиловая драконица приземлилась на безопасном расстоянии. Посадка получилась довольно неуклюжая. Рядом с Чешуем драконица казалась маленькой и худенькой, словно ящерица.

— Ну? Какие новости? — рыкнул на нее Чешуй.

Драконица разжала лапу, которую неловко прижимала к груди. Из-под когтей поспешно прыснули две дневные совы. Одна устремилась к Блейду, а вторая — к Лидде. Пока Блейд и Лидда отвязывали у сов от лапок чехольчики с посланиями, лиловая драконица презрительно стряхнула с когтей подкладку, на которой ехали совы. Это оказалась одежда Блейда — та, которую он оставил у Мары в Логове, — и теплый плащ. Послания тоже были от Мары. Блейд развернул свое и прочел:

«Блейд, милый, ради всех богов — постарайся как можно быстрее вернуться в Деркхольм. Ты очень нужен отцу. Я буду ждать тебя там и все объясню».

Послание Лидде гласило то же самое, только начиналось со слов: «Лидда, радость моя, боюсь, твои каникулы закончились…»

Похоже, драконам не нужно было разговаривать вслух, чтобы обменяться новостями.

— Ну что, птицекот, если ты уже в состоянии лететь, то давайте двигаться, — пророкотал Чешуй. — Она говорит, нам надо в Деркхольм.

26