Темпоград

Гости бочком-бочком продвигались по коридорчикам, рассматривая коробки с тюбиками: пасты мясные, рыбные, овощные, белковые, витаминные, бульонные кубики и прессованные порошки, одинаково серо-коричневые, одинаково неаппетитные на вид, но способные, если верить надписям, превратиться в превкусные рагу, котлеты, солянки и отбивные, как только польешь их водой и поставишь в печь. Инфрапечи тоже были здесь, сковородки, кастрюли, чайники, тарелки, ложки, посудомоечные машины, приемники для очистков и объедков, а также пресс для упаковки этих объедков. В корабле все приходилось утилизировать. Отбросы служили для освещения внешнего мира. Атомы их, выброшенные наружу, превращались в снопы лучей.

Отсек водоснабжения. Снова нормы питья, мытья посуды, умывания, стирки. Снова фильтры: сложнейшая система утилизации воды. На Земле идет такой же круговорот. Правда, в масштабе планеты, океана, реки, поля орошения на худой конец.

Планета Земля тоже космический корабль и не может существовать без круговорота с полной очисткой.

Битый час вела экскурсию девушка, не снижая темпа своей скороговорки.

Отсек гигиены…

Отсек сна…

Отсек умственного отдыха…

Освещение…

Отопление…

Лечение…

Лев уже не слушал, устал слушать. Только думал про себя: «Ох и требовательное существо человек, трудно его обеспечить!» В повседневной жизни это не замечается. Что-то делается само собой в природе, остальное берет на себя коммунальное хозяйство, и возвышенные мыслители имеют возможность не думать об этом. Но как только они выходят на природу или за пределы земной природы - в космос или же в изолированный мирок гранатовского корабля, - приходится каждый вход-выдох подсчитывать.

Марину сменил инженер экспедиции - широкогрудый негр в коротеньком халате. Из среднего этажа он повел гостей в нижний - технический. Так же подробно рассказывал о силовых установках - получении энергии, хранении энергии, про двигатель и движители - гусеничные и реактивные (поскольку внешняя среда могла быть самой разнообразной - квазигазовой, квазижидкой и даже твердой). Хотя Гранатов бывал здесь несчетное число раз, он все включал и выключал, доискивался, нет ли где недосмотра. А Лев, вспоминая хлопоты подготовки, вздыхал: «Требовательное существо человек!»

- Теперь прошу наверх, в рубку-лабораторию.

Верхний этаж, к удивлению, оказался совсем просторным. Круглая открытая площадка без потолка, огороженная со всех сторон шкафами, тоже позолоченными. Шкафы были выше человеческого роста, со всех сторон загораживали парк, только Дворец Часов» виднелся на фоне красноватого неба - символ и украшение города.

Хозяин этой площадки физик Чанг - приземистый, узкоглазый, с тонким, детским голосом, произнес одну фразу:

- Отсюда ведутся наблюдения. - И замолк, остановившись у столика, на котором стоял один-единственный стаканчик, тоже с решеточками и тонюсенькими проводами - миниатюрная копия корабля.

Оттеснив немногословного физика, Гранатов взял на себя роль экскурсовода. Впрочем, здесь показывать было почти нечего.

Обвитые кабелем цилиндры в шкафах - скафандры для вылазок. Амбразуры для наблюдения и освещения - в них телескопы и прожекторы. В некоторых оружие - лучеметы на случай встречи с живыми чудовищами и неживыми снарядами.

- А это наше копье, - сказал Гранатов и потряс аппаратом, больше похожим на отбойный молоток, чем на копье.

- А это наиважнейшее… - Он бережно взял со стола стаканчик, оплетенный золотой паутинкой. - Рекомендую: наша первая станция назначения. Сейчас мы ее водрузим на место.

Бережно держа стаканчик в вытянутых руках, словно боясь расплескать, он стал спускаться по лестнице. За ним потянулись члены экипажа и гости, уставшие от долгой лекции. Так и шли гуськом Марина, Джон, Чанг, члены ученой семерки во главе с квадратным Баумгольцем, Вильянова в белом лабораторном халате, небрежно шаркающий ногами Ганцевич, Бхакти, Катаяма, а также Лев и многие другие, кого не приходилось упоминать в предыдущих главах.

Медлительно, размеренным шагом Гранатов пересек лужайку, где стоял корабль, похожий на парковый павильон, свернув с аллеи, спустился в сыроватый ложок, видимо, выбранный заранее, поскольку вокруг него были поставлены несколько скамеек и экраны с отражателями, нацелившиеся на кочки. Гранатов осмотрелся и осторожно вдавил стаканчик во влажный песок.

- Мурашки не наползут? - озабоченно спросил Баумгольц, указывая на ближайший муравейник.

- Заслон поставим немедленно. - Гранатов что-то сказал своему ручному видеофону; команда была принята, отдан радиоприказ, и пустой стаканчик тут же стал матовым, словно его заполнили молочным киселем. И на поверхности его заплясали искорки.

- Видишь, пылинки аннигилируют. И чудовища будут аннигилировать, если сунутся.

Кто-то из гостей, самый неразумный, потянулся к стаканчику с травинкой. Гранатов проворно схватил его за локоть.

- С ума сошли. Вырвет руку из плеча. С мини-полем шутки плохи.

Обернувшись, объявил: