Tempus Colligendi

Ему десять. Он едет на автобусе в Бат. Автобус прокален, как жестяной гриль, стекло обжигает, а чуть выше, чем можно достать рукой, бьется толстая, пушистая муха. Бьется. Бьется. Бьется. Щелк.

Ему двенадцать. Профессор Бинс ведет лекцию, рядом сыто храпит Рон. Класс гудит как-то замученно, как разряжающаяся батарея. Бинс произносит тягучим голосом странную фразу: «...помимо того, что примат новых магических принципов над древними принципами магии коренным образом меняет восприятие древней и новой магии, мы видим, что древняя и новая магия в своей дихотомии бросают тень на новую магию как процесс и древнюю магию как исторический феномен, в свою очередь, имеющий значение и в новой магической теории, позволяющей закрыть лакуны в существовавшей до новой магической теории древней магической теории, послужившей базисом выявления древних принципов магии, которые, однако, дополняются и местами опровергаются новыми магическими принципами, а помимо того, что примат новых магических принципов над древними принципами магии...». Щелк.

Ему пять лет. Он лижет маленький кислый леденец. Щелк!

— Ну как вам, профессор?

Снейп обтер с лица крупный пот. Капли уже оставили дорожки на его щеках, и Северус торопливо полез в карман за носовым платком. Гарри протянул ему свой.

— Дамблдор знает? — прохрипел Снейп.

— Не думаю, что это необходимо, — Гарри покачал головой. — Профессор, поймите, я не испытываю тяги к нарушению правил — видимо, в маму пошел. Но мне кажется, что со мной могут играть совсем не в ту игру, правила к которой у меня есть. Знаете это ощущение?

— Ощущение? — скепсисом Северуса можно было дробить лед, но он все еще слишком обалдел. Гарри глянул ему в глаза — зрачки у бедолаги сжались в точку.

— Ну да. Когда ты чувствуешь себя, — Гарри щелкнул пальцем, — не пиком, конечно, на карте мирового интеллекта, но пригорочком. И мне известно, что вы, лучший ученый-прикладник вашего поколения, знаете, что в школе это — совсем не подарок.

— Лучший ученый? Не пытайтесь ко мне подлизаться, Поттер, — мгновенный испуг сменяется липким презрением. — Если вы в чем и хороши, то в квиддиче.

— Квиддич, — Гарри очень похоже повторил гримасу Снейпа. — Скажете тоже. Хотите, я уйду из команды прямо завтра? Мог бы раньше, но игры на этот год все равно отменили.

— Мне-то какая печаль? — Снейп был удивлен, весьма удивлен. Шаблон малолетнего хулигана-спортсменчика дал трещину.

— У меня будет три года свободного времени. И я хотел бы подтянуть зелья — в компании человека, который изобрел Синее Кроветворное, опубликовал статью о дезинфекции ацеласом в полевых условиях и когда-нибудь, надеюсь, соберет свои соображения по экстремальной медицине в книжку!

Гарри сглотнул. Наработки Снейпа и впрямь включили в курс Академии Аврората — вот только сам Снейп этого уже не увидел. И стоит перепутать дату, забежать вперед...

— Однако, — теперь Северус уже просто усмехался — его вечный сарказм был направлен просто на все окружающее, не на Гарри лично. — Не верю, Поттер, что вы читаете научные журналы.

— У меня специфические интересы, профессор, — Гарри улыбнулся. — Но специфические не значит узкие.

— Ну что же... для Дамблдора — вы учитесь у меня окклюменции. Для всех — я над вами издеваюсь, — Снейп протянул Гарри руку. Грязные ногти, засаленные манжеты... Гарри крепко пожал ее. — Может, вы и впрямь не так удались в Поттера, и из вас можно сделать человека.

Пауза, прищур.

— И — да, таким образом я оскорбляю вашего отца.

— Предпочту думать, — почти по-змеиному прошипел Поттер, — что таким образом вы хвалите мою мать.

XVII. Пара лье под водой

И снова спокойствие, ничем и ни при каких обстоятельствах не нарушаемое. Было бы недостойно идти на задание для школьников как-нибудь иначе — тем более что утро в целом задалось. Гарри на сей раз вполне пристойно выспался в своей постели вместо библиотеки, плотно позавтракал, принял у Добби доклад и жабросли, и теперь неторопливо шагал к разбитому на озерном берегу общему чемпионскому шатру.

Проблему подводного дыхания за него уже решили Упивающийся и домовой — противно, конечно, но аврору доводилось жрать и древесных гусениц, так что сойдет. Все же освободившееся время Гарри убил на топографию озера. Случайные русаловеды, любители гигантских кальмаров и просто патриоты родного края перерыли Черное озеро вдоль и поперек — единой карты, конечно, не было, но если немного поработать...

Гарри точно знал точку входа в воду — в конце концов, это довели до каждого чемпиона, сказав, куда явиться с утречка. Быстрее всего удалось локализовать русалочью деревеньку, а потом и статую на площади — конечную точку его вояжа. Кроме этого — то ли на всякий случай, то ли для чистоты исполнения — Гарри запомнил места логовищ Гриндилоу и маршруты Кальмара. Может быть, и не пригодится, думал Гарри, выходя на бережок.