Тэмуджин. Книга 2

Утром провожали сватов – родичей невесты. Договорились, что хозяева проводят их до истока Керулена в полудне пути от Бурхан-Халдуна, где они расстанутся, а дальше их поведут Мэнлиг с сыновьями. Провожать поехали мать Оэлун с Бэлгутэем, Тэмуджин с Бортэ и один из нукеров – Боорчи. Остальные продолжали праздновать в стойбище.

Тэмуджин ехал рядом с Бортэ, вслед за Оэлун и Цотан. Передовыми шли Мэнлиг и Кокэчу; отдалившись от всех, они негромко разговаривали о чем-то между собой. Тэмуджин еще вчерашним утром, столкнувшись с Мэнлигом перед входом в юрту, заметил на его лице загадочную улыбку и понял, что Кокэчу уже передал ему их ночной разговор. И теперь он догадывался, о чем они шептались и ждал, что перед разлукой Мэнлиг подойдет к нему со своим разговором.

«Тоже будет учить, что я должен слушаться их, – неприязненно думал он и ругал себя: – Поздно я разглядел их нутро, поверил, что они все делают от чистого сердца… а Мэнлига еще тогда можно было понять, если вглядеться в него внимательно…»

Когда они перешли через верховье реки Эг и пошли по его правому берегу, Мэнлиг подъехал к нему.

– Брат Тэмуджин, перед разлукой хорошо бы нам поговорить наедине.

Тэмуджин отделился от Бортэ, они порысили вперед. Отъехав на полсотни шагов, перевели коней на шаг. По обе стороны высились заросшие лесом горы, недалеко шумела речка. Тэмуджин молчал, выжидая.

– Брат Тэмуджин, ты должен понять все правильно, – начал Мэнлиг, – то, что сказал тебе Кокэчу, это верно.

– Что верно? – переспросил Тэмуджин, чувствуя вновь откуда-то набирающееся в нем раздражение. – То, что я должен слушаться вас?

– Пора нам поговорить открыто, – жестко сказал Мэнлиг. – У взрослых людей все делается по уговору… Мы хотим вернуть тебе отцовский улус, но хотим, чтобы ты слушался нас, советовался с нами во всех делах… А то зачем же мы будем тратить свои силы и время, если нам от этого не будет никакого проку?.. Ты уже взрослый парень и должен все понимать. Если мы договоримся, будет хорошо нам всем. Ты будешь править улусом, мы будем тебе помогать, ну и, свои дела делать… мы тебе не будем мешать, а ты в наши дела не будешь вступаться, ведь мы люди шаманского корня, у нас свои хлопоты в племени… А мы тебе будем нужны, потому что врагов у тебя будет много, они будут строить вокруг тебя козни, они таких ловушек и сетей наставят, что без нас ты не сможешь ничего поделать с ними. Мысли и души людей в наших руках, куда мы укажем, туда и народ устремится. Потому ты и должен нас слушаться. А когда мы будем втроем, мы не только тайчиутов со всеми борджигинами, но и этих джадаранов вместе с хонгиратами захватим под себя. А потом мы тебя сделаем ханом всего племени… Ну, что ты думаешь?

«Только попадись к вам в руки, свяжете так, что не лучше канги Таргудая будет, – сразу подумал Тэмуджин. – Но как отказать вам? Вы тогда и вредить мне начнете…»

– Надо подумать, – уклончиво сказал он.

– Правильно! – радостно воскликнул Мэнлиг и облегченно вздохнул. – Хорошенько подумай, время у нас есть. Поживи пока с молодой женой и подумай. Я вижу, что ты умный парень, и знал, что примешь верное решение. А втроем мы, знаешь, что сможем в этом племени сделать? Э-э, ты подумай, подумай…

Они разъехались по своим местам.

Тэмуджин разочарованно и подавленно думал: «Вот, наконец, и всплыло их истинное нутро. Помогут, зато потом будут держать как на привязи… видно, что тоже хотят властвовать в племени… своего улуса нет, хотят на моем поживиться. Разве я буду тогда настоящим нойоном, как мой отец?.. Как же быть?.. Подчиниться им? Ну, нет, должен быть другой выход…»

Перед полуднем они были у истока Керулена – маленькой здесь, шумной речки в горной долине между двумя хребтами. Остановились у подмытого быстрым течением крутого берега, сошли с лошадей. В ущелье вниз по реке дул ветер, с шумом раскачивал ветви прибрежных ив и берез.

Прощались недолго; сватам до темноты надо было успеть пройти узкую теснину и выйти в нижнюю долину. Цотан под конец вынула из переметной сумы подарок для Оэлун – широкую соболью доху. Черным огнем вспыхнул на солнце блестящий мех, когда ветер встряхнул его в руках сватьи. Оэлун, хмуря довольное лицо, со строгим достоинством приняла подарок, в ответ она преподнесла две золотые и четыре серебряные подвески на большом куске синего китайского бархата. «Последнее отдает», – подумал Тэмуджин, благодарно взглянув на мать. Брызнули архи на восемь сторон неба. Выпили все по чаше и стали прощаться.

К Тэмуджину первым подошел Алчи, они обнялись.

– В будущем мы будем заодно, – шепнул ему тот, заглядывая в глаза. – Ты только верни себе отцовский улус.

Цотан обняла Тэмуджина, поцеловала в лоб, а Бортэ она нарочито строго наказывала:

– Будь хорошей женой, роди побольше детей.

– Хорошо, – улыбнулась та.

Подходили прощаться остальные, и скоро сваты сели на коней.

– Живите в радости! – говорили они, отъезжая.

– Пусть дорога ваша будет ровной, – отвечали им.

Шагом удалялись сваты вниз по речке.