Тэмуджин. Книга 2

Тэмуджин мельком посмотрел на Бортэ. Прищурив сухие глаза, она задумчиво и твердо смотрела вслед своим родным. Те быстро проехали открытое место в полсотни шагов и один за другим скрывались в зарослях молодой ивы. Оэлун взглянула на невестку, отмечая крепость ее духа, и одобрительно улыбнулась.

Обратную дорогу Бортэ ехала с матерью Оэлун, они о чем-то беседовали между собой.

Тэмуджин, уединившись, снова принялся за свои думы. Снова не было на душе у него покоя. Как и в плену у Таргудая, как и еще раньше, когда они враждовали с Бэктэром, как и недавно, когда он шел по следам грабителей, угнавших у них лошадей, в груди у него томилась душная тревога, без выхода бились черные беспокойные мысли. Не было видно просвета вокруг, повсюду окружали неизвестность, вражда, и впереди его ждало что-то темное, неясное, оттого и страшное.

Раньше, когда он полагался на Кокэчу и Мэнлига, считая их истинными друзьями, он будто шел наверх, к вершине, шел трудно, карабкаясь по камням, но шел вперед и, казалось, понемногу добирался до своей цели. Теперь же, когда они открылись перед ним, показали истинное свое нутро, он будто по скользкой грязи в дождливую погоду скатился обратно вниз, в яму, и не знал, как ему быть, куда идти дальше.

Когда, добравшись до Эга, они поили коней в речке, к нему подошли веселившиеся позади Бэлгутэй и Боорчу. Увидев его потемневшее от безысходных дум, сурово застывшее лицо, они удивленно переглянулись и отстали. Заметила его тоску и мать Оэлун.

– Тэмуджин, что с тобой? Ты не заболел? – она приблизилась к нему вплотную, встревоженно оглядывая его.

– Нет, мать, – он встряхнулся, отгоняя невеселые мысли, улыбнулся. – Просто я задумался.

– Задуматься сейчас впору Бортэ, а не тебе, – тихо шепнула она, укоризненно покосившись. – А она вон как хорошо держится. Теперь тебе надо быть повеселее с молодой женой… А ну, – она обернулась к остальным, – давайте, брызнем на этой речке хозяевам урочища, да и самим нам пора подкрепиться.

Они привязали коней, сняли переметные сумы и сели кругом на солнечном месте. Тэмуджин выпил вместе со всеми и поел. Глядя на Бортэ, он сначала попытался показаться радостным и беспечным, улыбнулся раз, другой, но дальше ничего не мог поделать с собой: внутри у него все было напряжено. Мысли его рыскали в поисках выхода; глаза сами собой сужались, уставившись в одну точку, каменело лицо. Он не видел, как остальные, заметив его невеселое настроение, тоже притихли и недоуменно переглядывались между собой. Отвернувшись от всех в другую сторону, он медленно перебирал свои мысли:

«Дядья непригодны… тесть Дэй Сэсэн слабоват… джадаранский Хара Хадан мог бы помочь, но сейчас с ним нельзя об этом и говорить: он озабочен другим… отца и деда Тодоена нет, они бы подсказали… – Тут его мысли будто зацепились за твердое: – А что-то ведь отец мне говорил…»

Тэмуджин напряг память, вспоминая, и вдруг его словно шилом кольнуло, он вспомнил его слова: «Если я уйду к предкам, за помощью ты пойдешь к чужаку Тогорилу, а не к соплеменнику Таргудаю…»

– Вот! – громко произнес он, облегченно выдохнув и пристально глядя вперед.

Все сидевшие рядом опасливо посмотрели на него.

– Что с тобой? – испуганно спросила Оэлун. – О чем ты?

– Ничего… сидите… – Тэмуджин встал и пошел в сторону, удаляясь от них вдоль берега.

«…Тогорил мне кое-что должен, – почти слово в слово вспоминались ему слова отца, – а он из тех людей, которые помнят добро… Ни на кого из наших нельзя положиться так, как можно положиться на Тогорила… Но человек он расчетливый и не любит слабых. Надо показать ему свою силу и что-то ему дать…»

Он резко повернулся и быстро пошел к стоящим у деревьев лошадям, бросив на ходу:

– Поехали…

Те, молча пожимая плечами и пристально глядя на него, засобирались.

«Только Тогорил мне поможет, – уже решительно думал он, понукая коня по узкой тропе. – Теперь уже можно к нему ехать, я выжил, женился, у меня есть свое знамя, а войско целиком стоит у дружественных джадаранов… Стоит ему своих послов отправить к нашим нойонам и пригрозить им, они от страха все мои табуны соберут и вернут мне. И никакой Мэнлиг не нужен…»

Рысью прискакав в стойбище, далеко опередив остальных, которые еще не вышли из леса, он застал всех оставшихся за внешним очагом. Сочигэл с Тумулун и братья сидели у огня вместе с гостями – с Джэлмэ и пятью хамниганами. Хоахчин несла что-то в мешке из молочной юрты.

Тэмуджин наскоро привязал коня, не обращая внимания на удивленные взгляды сидевших.

– А где же остальные? – спросила Сочигэл.

– Сейчас приедут, – коротко ответил он и, найдя взглядом старшего из хамниганов, кивком головы отозвал его в сторону.

Вдвоем они отошли к хамниганскому чуму, встали боком друг к другу.

– Вы уже трижды оказывали нам помошь, – сказал Тэмуджин, дружелюбно глядя ему в лицо. – Помогите и на этот раз.

– И десять и сто раз мы с радостью поможем своему другу, – без раздумий ответил тот, решительно глядя на него. – Что нужно сделать?

– Проведите меня через горы на кереитские степи.

Тот подумал и удивленно посмотрел на него: