Тэмуджин. Книга 2

Долго и нудно мучился он, гадая над страшным исходом. Дрожал мелкой внутренней дрожью, затравленно оглядывая степь, ища возможность для спасения. Но ни людей, ни куреней или стойбищ вокруг, чтобы можно было убежать к ним и попросить защиты, как нарочно, не было видно – нукеры Таргудая хорошо знали степь и вели его по безлюдным местам.

Позже, как-то оглянувшись на беспечные, снисходительно-насмешливые лица нукеров, рысивших с ним рядом, и не находя в них ничего враждебного, Бэктэр вдруг успокоился. Нашелся другой довод: «Если это им было надо, они убили бы еще в лесу, не выводя в степь – ведь на открытом месте всегда могут встретиться люди, узнать и их и меня…»

И уже через короткое время его повлекли обнадеживающие мысли: «А может быть, наоборот, Таргудай хочет меня приблизить к себе и возвысить – назло Тэмуджину и Оэлун?.. А почему нет? Мол, вы не захотели жить вместе со мной, а вот этот из вас умнее оказался и заслужил хорошую жизнь…»

Бэктэра взволновало такое открытие, заманило мечтой возвыситься наконец над детьми Оэлун и показать им себя по-настоящему, отомстить им за прежние унижения. Он представил себя гонцом Таргудая, разъезжающим по степи с важными поручениями. Нашлись и этому веские доводы: ведь гонцами часто делают подростков – они не так тяжелы для лошадей, как взрослые, и быстрее добираются до места.

«…А потом, – повели его дальше радужные мечты, – повзрослев, и ближним нукером можно стать, а там и жениться и владение обрести, коней, коров, рабов… пусть и без знамени…»

Он представил себе встречу с Тэмуджином и его братьями – он, Бэктэр, в шелковых ярких одеждах, в кругу других ближних нукеров Таргудая, а те все так же в своих залатанных шкурах, одинокие, отчужденные от племени, жалкие – и злорадно усмехнулся.

Когда впереди завиднелся огромный курень тайчиутской ставки, широко раскинувшейся по склонам холмов, у Бэктэра снова беспокойно застучало сердце. Руки его одеревенели, и будто сами стали натягивать поводья, замедляя ход коня. Старший нукер, ехавший справа, заметил это и усмехнулся:

– Э-э, не годится сыну Есугея показывать страх. И смерти навстречу полагается идти со смехом, разве у вас, у киятов, не учат этому детей родители…

«Все… смерть, все-таки… – осел внутренне Бэктэр и опустил голову. – Сто раз мог попытаться убежать, а сейчас поздно…»

– Ты что, парень? – удивился старший нукер, увидев на глазах его слезы, с улыбкой дотронулся до его плеча. – Это я так, к слову сказал. Никто не будет тебя убивать, слышишь?

Второй нукер, посмотрев на него, громко расхохотался:

– Ты, парень, глуповат, оказывается, на самом деле. Если бы надо было убить, мы пристрелили бы тебя там же в лесу и похоронили так, что никто не нашел бы, понял?.. Ты смотри, еще нойону не скажи, будто мы тебя по дороге пугали… А то узнают люди, засмеют тебя. На всю жизнь посмешищем станешь, понял ты?

– Ты, и правда, не подумай, что напугать хотели, – забеспокоился старший. – А то ведь неправильно поймешь и будет беда. Ты не подумал так?

– Нет, не подумал, – сказал Бэктэр и окончательно успокоился: «Боятся перед Таргудаем меня обидеть, значит, и вправду он для разговора вызывает…»

Бэктэр снова воспрянул духом. Снова полегчало в груди и ярче засветило склонившееся к закату солнце… Отбросив страхи и подозрения, он теперь с любопытством рассматривал приближающуюся огромную ставку тайчиутов и думал: «Вот это настоящий курень… вот где истинная жизнь…»

Все ближе становились многочисленные, плотно составленные юрты внешнего круга, они серели круглыми боками, и вид давно не виданного им большого куреня волновал Бэктэра.

Въехали в круг. Бэктэр жадно косил глазами по сторонам, разглядывая снующих между юртами незнакомых людей, лошадей у коновязей, высматривал своих сверстников и красивых девушек. Люди не сильно обращали на них внимание, было видно, что приезжие здесь бывали частенько. Лишь дважды какие-то суровые лицами мужчины сдержанно поздоровались с нукерами Таргудая.

Не доезжая до середины куреня, старший нукер отпустил второго. Тот, прежде чем отделиться от них и скрыться за юртами, миролюбиво улыбнулся Бэктэру и кивнул на прощание головой. «На будущее старается, – с усмешкой подумал Бэктэр, – на всякий случай, если Таргудай меня возвысит, чтобы я не отомстил».

Наконец подъехали к главному айлу. Бэктэр смотрел во все глаза. В широком кругу айла стояло шесть юрт. Нукер смело проехал к коновязям. Из открытой двери большой юрты доносились голоса; в одной из них, раздававшемся громче всех, гулко покрывая другие, Бэктэр узнал голос Таргудая. Они спешились и привязали коней. Из юрты вышла молодая женщина, оглядела их, задержав пристальный взгляд на Бэктэре.

– Доложи, – сказал ей нукер, оправляя на себе одежду, подтягивая ремень.

В юрте стихли голоса и вскоре оттуда стали выходить незнакомые мужчины. С озабоченными и недовольными лицами, они сдержанно здоровались с нукером и гурьбой, продолжая негромко о чем-то спорить между собой, удалялись из айла.