Тэмуджин. Книга 3

Пожилой нойон, взнуздывавший своего коня, когда разобрали войлок с большой юрты, оглянулся, будто вспомнив о чем-то, вернулся в нее, сорвал со стены хоймора подставку для онгонов, вынес к внешнему очагу и бросил в огонь. Пропитанная жиром старая березовая доска вспыхнула в пламени, черный дым облаком взметнулся вверх. Нойон, обратив лицо к небу, воздев руки и потрясая ими, что-то выкрикивал, будто насылал проклятия.

– Этот, видно, черный шаман или дархан, – сказал Джэлмэ. – Он сейчас нанес оскорбление духам ваших предков, а значит, всему нашему племени. Но мы потом поймаем его, он ответит за это.

С невероятной быстротой в десятки рук воины разобрали все четыре юрты, по частям навьючивая на заводных лошадей. Они торопливо разбирали сундуки и ковры, снимали с очагов котлы, собирали подушки, куски войлока. Четверо у молочной юрты увязывали выделанные за два последних года ворохи лосиных, изюбриных и косульих шкур – последнее их богатство. Какой-то мелкий, с согнутой спиной, похожий на старуху человек суетливо собирал в суму чашки и ковши…

Через короткое время на местах юрт чернели одни лишь круги примятой травы и кострища от очагов.

– Ничего не оставили, – продолжал бормотать сквозь зубы Хасар, – и отцовские сундуки забрали, доспехи, оружие, стрелы… Ладно, придет время, я им все посчитаю.

Тэмуджин, не слыша его, напоследок жадно смотрел на жену.

К нойонам подвели крупных, богато убранных жеребцов, и те посадились на коней. К Бортэ один из воинов подвел саврасую кобылу со стареньким седлом, сунул в руки поводья. Она медлила, перед тем как сесть, украдкой взглядывала по сторонам. Один из нойонов громко прикрикнул на нее, Бортэ испуганно засуетилась, торопливо села в седло. Тут же она освободила стремя и за ней с трудом взобралась Хоахчин. Сочигэл посадили с одним из нукеров.

Тэмуджин все смотрел на Бортэ, будто от острой боли искривив лицо, щуря глаза от закатного солнца, бьющего в глаза. Внутри у него все клокотало от безысходности расставания с ней. «Я тебя вызволю, только ты жди меня, слышишь?.. – с внутренней дрожью произносил он про себя. – Жди!». И тут же он молил духов-хозяев Бурги-Эрги донести его слова до ее слуха.

Вдруг он заметил, как вздрогнула Бортэ; сидя в седле, она беспокойно оглянулась вокруг, будто ища кого-то, долгим взглядом провела по опушке поляны. «Услышала мои слова!» – уверенно решил Тэмуджин и возблагодарил духов, обещая принести им за это обильные жертвы. Он тут же мысленно дал клятву добиться помощи от хана Тогорила и анды Джамухи, чтобы разгромить все меркитское племя. «Уж вы сполна получите от меня за все это, – сжимая скулы, мстительно произносил он про себя свое обещание, – я вам отомщу так, что предки ваши ужаснутся на небе…»

– Тэмуджин! – вдруг донесся протяжный, звенящий голос Бортэ. От напряжения склоняясь над передней лукой, она изо всех сил крикнула: – Я буду тебя ждать! Помни, до смерти буду ждать!..

Один из молодых нойонов молча тронул к ней коня, потрясая кнутом, и с размаха хлестнул ее по спине. Бортэ мгновенно вобрала голову в плечи, прикрываясь руками, ожидая новых ударов. Тэмуджин, будто на себе почувствовал режущий, горячий удар плети, до боли напрягся всем телом.

Меркит снова взмахнул плетью, собираясь ударить еще, но отчего-то раздумал, опустил плетку и сказал что-то злое, насмешливо улыбаясь. Ближние к ним воины весело рассмеялись. Бортэ, зажав лицо ладонями, сидела, сгорбившись в седле, и лишь плечи ее сотрясались от страха.

Тэмуджин налившимися кровью глазами неотрывно смотрел на нее. Покрасневшие глаза его, будто у рыси, попавшей в западню, горели бешеным огнем. От бессилия что-нибудь сделать он лишь скрипел зубами, до дрожи в руках сжимая кулаки, до костей впиваясь ногтями в ладони.

Около трех сотен меркитского войска уже сидели в седлах, готовые в путь. Старший нойон подозвал одного из нукеров и долго говорил ему что-то. Тот отъехал на середину поляны и зычным голосом, поворачивая чалого мерина по кругу, перебивая шум ветра, прокричал:

– Эй, вы, дети Есугея и Оэлун! Мы знаем, что вы слышите нас. Сейчас мы забираем от вас старый долг. Но это не все, мы еще вернемся за вами. Запомните: мы не оставим вас, пока не уничтожим все ваше поганое семя. Знайте, что нас много, как деревьев в тайге, а вас мало, как чахлых кустов в степи. Где бы вы ни спрятались, от нас не скроетесь, рано или поздно мы вас настигнем и перебьем, как тарбаганов. Ждите нас, мы придем за вами!.. Мы придем!

Старший нойон махнул рукой, и войско, выравниваясь в походную колонну, двинулось с поляны в сторону восточного ущелья. Нойоны в окружении десятка нукеров, рядом с ними – Бортэ с Хоахчин и Сочигэл за спиной одного из всадников, пристроились впереди колонны. Они первыми исчезли из вида смотревших с горы. Тэмуджин в последний раз взглянул на сгорбившуюся в седле Бортэ и тут же ее скрыли темные ветви сосны, росшей на опушке.

Тэмуджин сразу рванулся к своему жеребцу, рывком отвязал повод от желтого ствола сосны. «Что-нибудь придумаю, пока они в дороге, – лихорадочно соображал он, – узких мест в горах много…»