Тэмуджин. Книга 4

– Что бы это значило? – спросил тысячник, недоуменно оглянувшись на Тэмуджина. – О таком я и не слышал никогда.

– Вот-вот, – подхватил его десятник. – Это неспроста, я думаю. Может быть, их сами духи – хозяева леса наслали, давали нам какой-то знак…

Подъехал дядя Джамухи. Тысячник отпустил десятника, тот рысью пустил коня вслед за цепью.

Тэмуджин снова обратился к джадаранским вождям:

– Вы видите, что надо остановить облаву. Дальше еще хуже может быть.

На этот раз тысячник решился встать на его сторону. Твердо взглянув на нойона, он сказал:

– Я тоже так думаю. Тут мой десятник такое рассказал: оказывается, кабанов на нас волки нагнали.

– Волки погнали кабанов на загонщиков? – удивленно переспросил тот. – А может, твоему десятнику показалось? Увидел волков и подумал невесть что.

– Нет уж, это бывалый воин, ему зря не покажется.

Дядя Джамухи задумался, прищурившись, с усмешкой двинул головой.

– Ну, значит, волки с расчетом это сделали. Они умные звери, видно, задумали с помощью кабанов пробить брешь в цепи и вслед за ними выйти из круга. А тут воины собрались, отогнали их.

Тысячник призадумался, опустив голову, концом кнутовища почесал над бровью.

– Ну, и такое могло быть.

– Как бы там ни было, нам нужно останавливать загонщиков, – сказал Тэмуджин.

– Да, – тысячник решительно посмотрел на дядю Джамухи. – Раз такое началось, не замедлит и продолжиться. Стоит еще потеснить их, они снова пойдут, с волками или без волков, а за ними и медведи, а те и вовсе взбесятся, как почуют запах крови… И вправду надо что-то делать, а то мы тут всю добычу упустим.

Дядя Джамухи нерешительно поглядел по сторонам, будто ища от кого-то поддержки, пожал плечами:

– Ну, раз так, я сейчас пошлю к племяннику, пусть он и решает это дело.

Тэмуджин, едва сдерживая себя, чтобы не повысить голос, возразил:

– Пока до него дойдет ваше послание и вернется ответ, мы половину зверей растеряем и людей погубим. Сейчас напало одно небольшое стадо, и то мы еле удержали, а если они пойдут все разом, прорвутся в других местах, что тогда?

– Но мы не можем останавливать облаву без тобши, – развел тот руками. – Это ведь закон. А кто потом будет отвечать за это? Я не хочу…

– Отвечать за все буду я, – сказал Тэмуджин. – А вы скажете, что были против, что это я самовольно пустил сигнальные стрелы и остановил своих загонщиков. А вы, мол, вынуждены были, когда увидели, что другое крыло встало, и ничего больше нельзя было сделать.

– Хорошо бы было, если отвечать пришлось только перед тобши. – Нойон искоса взглянул на него. – Кто не знает, что вы анды – неразлучные друзья. А вот если из-за этого мы до вечера не успеем выгнать зверей, или что-нибудь другое случится, тогда придется отвечать уже перед народом. А люди, когда увидят, что семьи их остаются на зиму без запасов, что по нашей вине упустили столько добычи, взбесятся и сами станут не хуже зверей. И тогда нас всех обвинят – всех, кто был здесь. Вот в чем дело! Это не детские игры.

– Так я один и буду отвечать! – теряя терпение, вскрикнул Тэмуджин. – Я отвечу перед всеми.

– Отвечать-то придется скотом, чтобы наполнить животы народу.

– Знаю! И я согласен на все…

– Ну что ж… все слышали твои слова – и боги, и духи, и мы все. Значит, на суде, если что, за все ответишь сам и прокормишь наших людей… Потому что мы были против, а ты стоял на своем. – Он перевел взгляд на тысячника, кивнул: – Ну что ж, давай уж тоже будем останавливать своих. Уж не знаю, что теперь будет. Может, и вправду так будет лучше…

– Что, дадим знак, пустим стрелу? – спросил тысячник.

– Э-э, нет! Что ты, с ума сошел? Стрелу должны пускать не мы. – Он повернулся к Тэмуджину. – Ведь вы останавливаете облаву, вы и должны пустить стрелу.

Тэмуджин повернулся к Боорчи и Джэлмэ.

– Пускайте.

Джэлмэ с усмешкой на устах вынул йори с синим оперением, с предельной оттяжкой пустил ее вверх…

В киятском крыле ждали этого: оттуда также донесся свист сигнальной стрелы. Джадаранская сторона медлила. Их газарши, выглядывая из-за ветвей, низко наклоняясь в седле, пристально смотрел на нойонов, и лишь когда дядя Джамухи махнул ему рукой, пустил свою стрелу.

В цепи понемногу смолкла песня, и загонщики остановились.

– Поедем на нашу сторону, обсудим, что нам дальше делать, – пригласил Тэмуджин дядю Джамухи и тысячника.

– Вы поезжайте, а мы сейчас созовем своих, а после и подъедем. – Дядя Джамухи вдруг озабоченно засуетился, словно испугавшись того, что согласился останавливать облаву, колеблясь в том, что поступил верно.

Тэмуджин махнул рукой своим нукерам и рысью тронул в сторону своего крыла.

Дядя Джамухи, тысячник и еще несколько джадаранских всадников, столпившись, совещались между собой. Дядя Джамухи что-то внушительно говорил остальным, поворачиваясь налево и направо, грозя сжатой в руке плетью.

Скоро от них отъехал всадник на рыжем коне и рысью поскакал вдоль облавной цепи. Боорчи и Джэлмэ, на скаку оглядываясь назад, видели все.